— Давай связь, — махнул полковник, а мне протянул тангетку.

— Связь есть, — отчитался оператор.

Усмешка полковника. Мне в лицо. «Ну что, щенок, посмотрим, чего ты стоишь?»

Я закрыл глаза и вспомнил вчерашние вечерние кадры. Ангелочков, падающих после попадания в голову раскалённой иглы. Малышей, даже думать обидеть которых кощунственно. Тех малышей, что на вон той камере вжались в стенку и плачут, пока трое упырей ногами и прикладами избивают окровавленную нянечку — видно что-то против сказала. Упырей…

Они — не люди! И это — работа. Работа спецуры, к которой сам себя незаслуженно в общем причисляю. А раз работа — её надо делать. За меня её не сделает никто, местные уже дважды сели в лужу.

Нажатие на кнопку. Собраться. И твёрдым голосом:

— Мухариб — Мегалодону. Мегалодон вызывает Мухариба.

Пауза. Десять секунд. И ещё раз — повторить.

На одной из картинок изображение дёрнулось — сидящий и о чем-то говорящий с двумя другими боевик встрепенулся, завихрил перед собой голограмму (с чем — не смог понять, угол маленький), и в динамике донёсся голос. Тот же хрипящий и противный, что был вчера.

— Мухариб слушает. Кто это?

— Меня зовут Мегалодон, — вежливо представился я. — Полковник Лопес отстранён от операции. Командование антитеррора арестовано. Глава департамента безопасности задержана и помещена под домашний арест.

Пауза. Осмысление. Наконец:

— Зачем ты мне это говоришь? Мне есть до этого дело? Я сказал, что если вы не начнёте выпускать моих братьев — я буду убивать ваших детей. У вас время до восьми вечера. И мне плевать, кто из вас задержан и арестован.

Хороший у него говор. Почти без акцента. Лет десять чел прожил на Венере, а то и двадцать. И скорее всего, занимал какую-нибудь интеллигентную должность, подразумевающую общение с достойными грамотными людьми — врача, например. Или технического специалиста.

— Зачем говорю — за тем, чтобы ты понимал, это всё устроил ты, — оскалился я, чувствуя внутри жар, и этот жар хотелось выплеснуть. — Ты и твои кураторы. Давай объясню для понимания. Королева считает, что некто из её силовиков специально протащил вас на планету и специально позволил захватить несколько объектов, чтобы очернить её, и под шумок сменить власть. Сместить с трона.

— Слушай, как там тебя… МНЕ до этого какое дело? — картинно начал «терять терпение» чел, а на самом деле вслушивался — они там в школе не изолированы, и тоже обсуждают новости.

— Прямое! — рявкнул я. — И прошу не перебивать!

Пауза. Затем ехидное:

— Ну, продолжай. — Дескать, я всё равно царь и бог, я всё равно могу в любой момент начать всех тут убивать. Не сможешь, родной. Любопытство не даст.

— Продолжаю. — Я снова оскалился и поймал идущий из груди жар. — Вас вели. И вас, и вашу группу с Земли. И ещё одну группу. Кто-то из наших вовремя спохватился, и две другие группы были уничтожены. Но с вами всё прошло хреново, мы не успели, и вам позволили захватить это здание. А после «слили» два штурма, положив два взвода спецназа. Для красивой картинки в СМИ, сеньор Мухариб.

Сопение, он это знал. Что наша спецура участвует — точно знал. Но вот кто именно, предатели или наоборот, «заговорщики»?

— Следующий шаг — обвинить королеву в предательстве национальных интересов, — продолжал я. — Захвачены ДЕТИ. И на волне её неудач, сместить. Но, повторюсь, вас раскрыли.

— Нас? — Наигранное удивление.

— Не прикидывайся, родной, я всё понимаю, ты как бы сам по себе и не в курсе. Но ты один из них! Ты с ними заодно! Каким бы ни был чужим, ты — главное действующее лицо в их плане. Плане НАШИХ предателей. И хочешь ты, или нет, но ВАША верхушка арестована. А с нею и весь силовой блок.

— Как там тебя! — начал злиться сеньор. — Ещё раз говорю! Мне всё равно на ваши разборки! Это наше внутреннее дело! Если к вечеру вы не начнёте отпускать моих братьев, если я не получу подтверждения…

— ЗАТКНИСЬ, УРОД! — что есть мочи заорал я. Весь штаб, всё побросав, вскочил и смотрел, что происходит. — Заткнись и слушай! Речь не о грёбанном тебе! Речь не о твоих грёбанных недоносках террорюгах в наших тюрьмах! Всем плевать на них! И речь даже не о заложниках. Да, там дети, там пятьсот детей и почти сто взрослых. Но! Сейчас речь о Венере, о власти над огромной планетой! БОГАТОЙ огромной планетой! Представляешь, сколько власти и денег у того, кто ею правит?

Молчание.

— Сто восемь миллионов населения. Треть мирового богатства. Самый сильный флот. Девяносто процентов минералов, без которых загнётся мировая промышленность. Вся Земля, блин, загнётся! Сейчас идёт борьба за ЭТО, а не за твою грёбанную школу, понял ты, наконец, или тупого разыгрываешь?

Снова пауза, тишина, и неуверенное, но заученное:

— Я… Я всё равно начну убивать!

— Ну и хрен с тобой! — фыркнул я, заставив себя успокоиться. — Только знаешь что, рекомендую убрать и сменить домашние заготовки. Потому, как ситуация изменилась. Сейчас людям наверху не до тебя. Вот реально не до твоих понтов! Меня зовут стажёр Веласкес, но это оперативный псевдоним. Уточни у своих кураторов, кто я, они расскажут. И мой тебе «слив» с самого верха. Советом безопасности из пока ещё верных королеве людей принято решение в случае необходимости пожертвовать заложниками и покончить с тобой и вашей проблемой, если начнёте мешаться и лезть под ноги. Да, урод, говорю испанским языком: начнёшь мельтешить — вас взорвут к чертовой матери! Ядерный взрыв в изолированном здании — и к королеве нет вопросов. Заложников потом отпоём, твоих корешей по тюрьмам казним — чтоб не было больше ни у кого повода приключения искать, про бомбу — скажем, что это вы её протащили и сами активировали — вы ж на голову больные. И нет занозы в заднице. Ты всё понял, придурок, или тебе ещё раз повторить?

Молчание. Сопение. Наконец:

— У нас нет ядерной бомбы. Если б была — думаешь, стали бы мы школу захватывать?

— А ты думаешь кто-то станет разбираться? — Я захохотал, скорее закаркал.

Снова молчание. Видимо, извилины в голове у Мухариба ещё есть, заработали должным образом. Осторожный вопрос-утверждение:

— Вы не можете пожертвовать детьми!

— Когда это власть, ЛЮБАЯ власть, считала