штука. Очень неприятно, что такие твари Роя стали здесь появляться. Пришлось врубать свою ауру на полную, и бежать навстречу ментальной волне.

Больно… Было больно и неприятно, но главное, что эта атака дальше меня не смогла пройти, чтобы убить всех остальных. Мы буквально по трупам Серых ворвались внутрь крепости.

— Как закрыть эти долбанные ворота? — заорал Доброхотов, но Хельга и без сопливых и нервных знала, что делать. Ворота закрылись, а мы начали истреблять всех тех, кто остался внутри.

Конструкторы Роя имеют всегда разный внешний вид, но выполняют всегда одну и ту же роль. Они строят. Планируют и командуют. Этот работал над постройкой нового творения, которое должно было уничтожать всех людей.

После ментальной схватки у меня стало еще меньше сил, и это несмотря на всю мою сопротивляемость к таким атакам.

Когда же все атаки были отбиты, то Андросов потерял сознание, и выбыл из игры, явно надолго. Остальные чувствовали себя не лучше. Но это было только начало. Мы едва успели зачистить полностью форт, как нас настигла буря, и это было наше спасение, о котором не все подозревали. Ведь она задержит Серых…

А чтобы мы не замерзли, я вызвал нескольких саламандр, и те грели нас своим теплом. Вот только вышла подстава. Буря была невероятно мощной, но продлилась всего четыре часа. А ведь я думал, что ее хватит на несколько дней, за которые мы сможем восстановиться.

Не смогли, не успели… Словно этот сценарий писали Серые. Ведь они тогда уже были рядом… Снизу, сверху и со всех сторон. Мне стыдно признаться, но превозмогали, как могли.

Единственный вариант, который нам оставался, это оборонять крепость, пока я попытаюсь понять, что здесь, вообще, происходит, и как настроить портальную арку. Единственная возможность… Если не считать призыва тварей, которых контролировать я не могу.

Впрочем, я смог открыть портал, но от этого легче не стало. У нас возникли новые проблемы.

Крепость Северного Королевства в Арктике

Чуть позже

Ульрих влетел в портал, готовый встретить здесь всё, что угодно, и сразу уничтожить. Да только врагов не было, и ему пришлось бежать дальше.

Когда он только входил в портал, то ожидал увидеть полностью кишащую врагами местность, и Александра, который держит последний рубеж… или уже даже не держит. То, что парень мог погибнуть, он тоже предполагал. Он понимал, что тот силен, но так же знал, сколько много силы в Пушкине. И если поставить на арену их двоих, то он поставил бы на Александра Сергеевича. Но тот сейчас валялся без сознания в его дворце, и это немного удручало.

Пробежав несколько помещений, врагов так и не было обнаружено. Он уже и забыл, насколько Арктика — противное место. Здесь все способности работают не так, как надо, а потому часто приходится идти на одной интуиции.

Его размышления прервал яростный рев, который слышно даже здесь. А ведь тут была отличная звукоизоляция, чтобы люди не слышали вечного завывания непогоды. Но уже очень скоро ему довелось обнаружить тех, кого он искал, когда выбежал во внутренний двор. Места здесь было мало, если вспомнить прошлые разы. Весь двор был усеян, в несколько десятков слоев, трупами, и чтобы пройти дальше, ему приходилось пробираться по ним сверху.

— Сколько же здесь вас… — покачал он головой, и осмотрелся.

Врагов нигде не было видно. В смысле, живых. И он решил, дабы осмотреться, подняться повыше. А когда сделал это, то очень удивился, ведь тогда он нашел еще живого Александра, и не только его.

— Это что ещё такое? — не смог сдержать он свои эмоции.

Ульрих, конечно, многое в жизни видел, но чтобы такое. Нет, это не потрясло его до глубины души, и не заставило вздрогнуть. Но картина, и правда, была интересной.

Во первых, вся территория за стенами форта сейчас напоминала поле боя Столетней Войны. Все усеяно мертвыми до такой степени, что белого снега не видно. Если бы здесь сейчас были падальщики, то смогли бы вырастить на этом месте несколько поколений. Не каждый день можно увидеть такое, когда вся местность на земле похоже на радужный разлом. А сегодня было именно так.

Шесть огромных серых пауков и один Серый Ледяной Дракон пытались убить Галактионова, но тот ловко уходил от их атак, и даже умудрялся наносить ответные удары. Может показаться со стороны, что у него нет никаких шансов. Но, судя по всему, это не так. Это можно понять по количеству трупов других серых гигантов, которые здесь валяются.

Вот только парень уже явно устал, и последнюю атаку ледяного дракона его доспех полностью не выдержал, и его обдало ледяным дыханием.

Ульрих усмехнулся, и вспомнил, почему он тут.

— Значит, это из-за них пострадала моя дочь…

Стоило это ему произнести, как его тело обдала сумасшедшая по меркам этого Мира аура, которая сразу привлекла к себе внимание.

* * *

Бей… Руби… Уйти от атаки… Напитать доспех… Повторить атаку…

Это была чистая автоматика моих движений, хотя я действовал из последних сил, которые я, уже не знаю каким чудом, находил в своем Океане Душ. Своих-то уже не осталось. Последние потратил, когда угробил в одиночку летающую Жуть, которая прилетела сюда на разборки. Пауков и прочих убивал лишь благодаря отточенным навыкам, и это было по настоящему тяжело. Ведь нить, которая вела в Океан Душ, всё пыталась ускользнуть от меня, и оставить одного.

Черт… Дракон снова подготовил свою атаку, а я даже уйти в сторону не могу. Придется принимать на доспех. Это было глупо, учитывая, что он сейчас похож на решето, но ледяной ожог был не такой уж и сильный. Куда сильнее пострадало моя самолюбие, на которую пришлась сейчас атака. Сандр, Сандр! До чего ты докатился!

А до этого мне ее чуть не откусил Червь, который изменил тактику, и уже не изрыгал своих миньонов, а цапнул меня и попытался утащить на глубину. Правда, я объяснил ему, что он не прав, но все же… Умирать сразу тот не хотел.

Не мог я уже призвать и своих тварей, что у меня были. Даже тех, которых не могу контролировать. На это попросту тоже не оставалось сил. Жалуюсь ли я? О нет… Наоборот, в такие моменты я улыбаюсь, ведь чувствую себя полностью живым. Это мне напоминает те старые добрые времена, когда я был Сандром. На моем пути становления Великого Охотника таких моментов было много. Возможно, даже слишком много. Улыбаясь, смотрю