кем не являешься. — Я всеголишь мальчишка без рода и фамилии. — Но как? — вторглась в разговор Тамоё. — Пха… Напугала. — Я постоянно пыталась выяснить, кем является наш Яков. — А ты точно детектив? — Она раз залезла ко мне в кровать, чтобы проверить мой пульс и давление. Роберт расколов палено, увидел, как Тамоё внимательно рассматривает Якова, и увидел то, чего не замечал. Уши Якова слегка заострены, кожа слегка загорелая, шрамы после взрыва зажили быстрей, чем у него и Тамоё. Но Роберт больше хотел убить того чудика с теликом на голове, ведь человек не может управлять демонами, но всё что он может — это восстанавливаться и тренироваться. Тамоё хотела закончить расследование и понять кто такой Яков, а Яков хочет просто поработать и поговорить с Лешим. ****

От лица Тамоё. Мы здесь уже давно, раны давно зажили, моё расследование пополнилась информацией. Запишу её в раследовник. Дмитрий Синица-Яков: Обладает инфой о происшествии в кафе, один из сыновей Лешего, знает Роберта, брат Лёни. Походу не человек. Леший — это его имя?: Травник, добрый старичок, любит природу, своих сыновей, знает про случай в кафе. Лёня: Ходячая поговорка сила есть ума не надо, добр, но разозлившись, выбросил манекен в куда-то в лес. Роберт: Человек церкви, по словам Якова "пёс на побегушках церкви", о случае в кафе не в курсе. Закончив записывать информацию, я направилась помогатьЛешему и увидела тренировку Якова и Роберта. Эти двое опять устроили меж собой соревнование под присмотром Лёни. Мне не интересны их споры, я помогала Лешему с его делами. — Извините, мистер Леший, у вас не найдётся сменой одежды?… Моего размера. Я сидела в рубашке Якова, которая была мне большой. Напомнило, как мы с сестрой одевали пиджак отца, представляя, как мы вместе ловим преступников. Леший, недолго думая, встал и жестом позвал меня в комнату. Пойдя за ним, я увидела зеркало размером с человека. — Подойди и посмотрись в него. Я подошла к зеркалу, а леший костяшкой пальца постучал три раза. Зеркало засветилось и поту сторону появилась комната, она отличалась от той, что была позади. — Пройди вперёд. Я нерешительно подошла ближе, как вдруг из темноты выскочила девушка, её волосы были жёлтыми как мерочная лента, лицо было в пятнах краски, а одежда напоминала шитые вместе разные куски ткани с кучей иголок, булавок закреплённой на ней. Девушка затащила меня в комнату и быстрым взглядом пробежалась по мне и наклонилась к Лешему. — Сколько платишь? — Долг на тебе почитай 10 000. — Ну… — Так не ну, ты своё дело сделаешь, а я долг прощу… Половину. — Эх… Леший я на всё готова ради тебя, можно сказать, а ты ПОЛОВИНУ. — Ну вот и договорились. Я же не успела и шагу сделать, как девушка принялась присматривать на меня наряды. Леший ушёл заниматься травами. Девушка долго не могла определится с нарядом для меня, по её словам, я хорошо смотрелась во всём. Я спросила у девушки как её зовут, но она была настолько увлечена снятием мерок, что не обратила внимания на мой вопрос. Кажется, я здесь надолго.

Глава 6

Россия 1578 год, горы Урала. На горной тропе мужчина стоял, смотря вниз как холодная горная река стекала, ветер сдувал снег, не давая снегу коснуться его. Лёгкий звук колокольчика донёсся с низины тропы. По тропе шли пятнадцать людей, два монаха, девять самураев и четверо носильщиков. Группа остановилась перед незнакомцем. — Мм… Вы вовремя, минута в минуту. — Пади вниз перед её высочеством принцессой востока, её могу…… — Бла, бла, бла, бла, скучно. — Да как смеет чернь проявлять неуважение к самой принцессе. — Да, да, да. Раздражаешь. — Убейте его. Рука из паланкина указала на незнакомца, и самураи вышли вперёд, обнажив катаны. Незнакомец, вынул нож из кармана и встал в стойку. — Забыл представится. Меня зовут Псих, но демоны зовут меня Кровавой Маской, и нас здесь 16 и только 1 человек. Самураи накинулись на Психа, но тот, будто танцуя, уворачивался и наносил удар за ударом. Закончив с самураями Псих метнул нож в одного монаха, подобрал катану и зарубил второго. Подойдя к паланкину, Псих одним ударом убил троих носильщиков. Один успел уклониться. — Ну победил ты моих кукол, всё равно жалкому человечишке не одолеть архидемона. Из паланкина вышла красивая девушка с длинными волосами, с острыми ушами, красными глазами, её меч покрылся алым пламенем. Но Псих, не теряя ни секунды, отрубил ей голову. — Я же сказал, из нас шестнадцати только один человек, и это даже не я. Псих вернул голову демоницы на место. Таже слегка удивилась действию Психа, прирастив голову, она не понимала почему Кровавая Маска не добил её, а вернул ей голову. — Ладно давай, пока. Псих уходил по тропе, напевая Катюшу. Демоница повернулась в сторону Психа, но его не было там. — Где он? Последний мужчина, подняв голову, указал за спину демоницы. — Он позади вас, госпожа. Стоило демонице повернуться, как её лицо схватила тощая рука. Псих стоял с нахальной улыбкой. Перед демоницей пролетела вся её жизнь; обычно она смотрела на жертв как на кусок мяса, но теперь на неё таким взглядом смотрел Псих. Демоница рухнула без сознания. Прислужник, взяв нож, пырнул Психа в спину. — И… Снято! Молодцы! Актёры вышли из образов и разошлись по гримёркам. Актриса, игравшая роль демоницы, снимала костюм, как кней в гримёрку зашла её менеджер. — Лена! Солнце, прекрасно сыграно, как настоящая дьяволица. — Не надо, всего лишь незначительно роль, если бы не ты, Маша, я бы так и выступала на детских утренниках. — Ой да ладно тебе, я ничего такого не сделала. Получается, до завтра? — Да, до завтра. Лена, переодевшись, собрав вещи, вышла с гримёрки и пошла домой. Идя по ночному городу, Лена заметила, как в проулок за ней по пятам непрерывно кто-то шёл тихо, стараясь не издавать лишнего шума. Благо, Лена дошла до дома без происшествия, зашла в квартиру, сходила в душ, она, сидя на диване, в домашнем читала книгу, не большой роман завлёк девушку на часы времени. Вырвал девушку из романтической истории резкий звон стекла. Отложив книгу, Лена направилась на его источник. Выйдя в коридор, Лена увидела упавшую рамку с фотографией, это было её собственное фото с родителями и сестрой, подняв её и повернув к себе, она увидела, как разбилось стекло: оно сформировало собой своеобразное обезглавливание сестры. Она же, расстроившись тем, что стекло надо будет менять, положила рамку на тумбу и услышала мужской голос: —