осколок, рот наполнялся сгустками крови. Дядя взглянул на тёмно-синее небо.

— Воз-дух. Та-кой чис-тый воз-дух.

Со свистом набрал в лёгкие побольше, что было сил, воздуха и выдохнул — с булькающей хрипотцой. Глаза в тот же миг застыли и устремились к звёздам.

По щекам Миры потекли слёзы. Аркадий уже стоял в дверях. Смотрел на неё и неустанно приговаривал:

— Надо бежать.

Мирослава попятилась, быстро вытирая слёзы и думая, как успокоить обезумевшего мальчика. Не успела сказать и слова, как на неё накинули мешок. Раздался звук падения чего-то тяжёлого. В шее вспыхнула колющая боль. Руки онемели, ноги подкосились. Тело погрузилось в бездонную холодную яму.

5

Мирослава сквозь прищур углядела белый силуэт. Это был мужчина c приветливой улыбкой, аккуратной прической и здоровым румянцем на щеках.

— Ах, вы проснулись!

Попыталась встать, но движения сковывали ремни. Её привязали к кушетке. Окружение не было знакомым. Светлое помещение. На стенах висели плакаты с голыми мужчинами и женщинами без кожи. Органы прорисованы так детально, что в животе Миры закрутило. Рядом с плакатами стояли шкафы со стеклянными дверцами, за которыми покоились колбочки и острые инструменты.

— Что происходит? — слабым голосом спросила Мирослава. — Кто вы?

— Не нервничайте, дорогуша. Доктор Хитроумов. Моя сеть аптек поставляет вашему городу лекарства. Помните?

— Таблетки… Чем вы занимаетесь на самом деле?

— Достопочтенный доктор Брониславский сделал необыкновенные открытия. Обнаружил в древнем ископаемом целебные и регенеративные свойства. Подумать только, под землей столько богатств, представляете? Он мечтал создать расу новых людей и слишком увлёкся исследованиями. Произошел взрыв, Брониславский слег с недугом — вдохнул много дыма с химикатами. Лабораторию опечатали, и там по сей день хранится камень. По мне, то пустышка. Все ценное вдохнул Брониславский и передал модификации ДНК по наследству.

— Вы похищали родственников ради экспериментов? — спросила Мира, с трудом двигая сухими губами. Хитроумов вытащил из пакетика шприц.

— Именно. С каждым поколением вещество всё органичнее вписывалось в ДНК. Нам важно, чтобы род Брониславских продолжался. Жаль, родители Аркадия скрыли малыша. Прежде вещество так сильно не проявлялось. У мальчика столько сил. Если бы не секретничали, мы бы вовремя занялись Аркадием, а происходящие в теле реакции не свели бы его с ума. Благо, проследили за малым после прогулов и странных выходок.

Хитроумов схватил ампулу. Пробил пленку иглой и вкачал в шприц прозрачный раствор.

— Зачем?

— Производить лекарства. Меня не волнуют безумные идеи о расе. Куда полезнее и прибыльнее вытаскивать из потомков вещество, размножать его и создавать таблетки от недугов. Помешать Брониславский никак не сможет, правильно? — он подмигнул. — Жители нашего города стали испытуемыми. В состав таблеток кое-что вмешиваем, чтобы совершить некоторые манипуляции с памятью.

— Что с ним?

— Аркадием? Исследования начались! Не теряем времени зря. Однако мальчик оказался проблемным. Вырывается, а прочную кожу сложно пробить даже мощными иглами. Но поведение мальчика связано не только с веществом в организме.

Хитроумов рассказал, что на заводе и других предприятиях в еду подмешивают особый химический коктейль. Слабую добавку, которая подготавливает жителей Североуральска-19 к «дегустации» таблеток. Ученые наблюдают за реакцией людей, а сделанные выводы используют в разработках лекарств. Заодно выясняют, у кого из жителей наиболее податливые организмы.

Заставлять всех жителей глотать таблетки и есть отравленную пищу нельзя. Город изолирован, но информация всё равно может всплыть. Аркадий регулярно ел пищу с добавками. В состав входили частички вещества камня. Поэтому реакция организма Аркадия оказалась столь бурной.

— Ничего, всё исправим. Аркашу утихомирим. И род продолжим, получив совершенные экземпляры самым натуральным способом. Боялись, никого из Брониславских не осталось после вашей сестры. Поможете нам, дорогуша. Не переживайте, не кровные родственники все-таки. Таблетки попьете с месяц, больше нельзя. А пока — спать-спать! Надо отдохнуть.

Хитроумов постучал пальцем по шприцу и надавил на поршень. На игле появилась капля. Доктор расплылся в улыбке. А как только двинулся к кушетке, над дверью замигала красная лампа. Раздался звук сирены.

— Надо же, сбежал. Силён-силён. Тогда пойду к себе, пока всё не наладится. К вам явно прибежит. Всё верещал, что хочет умчатся из города.

Хитроумов положил шприц на металлический поднос и торопливо вышел из помещения. Несколько мгновений спустя в кабинет ворвался Аркадий — его рот искривился, а глаза выкатывались из орбит. Племянника обрили налысо и нарядили в медицинский хлопковый халат. Он подбежал к тётке и несколькими ловкими рывками освободил её.

Мирослава встала с кушетки и обнаружила, что и на ней халат. Она посмотрела в глаза Аркадию: перед ней был уже не тот взбешённый монстр, что убил Тихомира. Она видела в его взгляде сожаление и страх. Вместе они выбежали из палаты. Племянник повёл Миру по коридору с мигающими лампами к дальней двери. За ней растянулся еще один, усеянный одинаковыми серыми дверьми, одна из них оказалась приоткрытой. Мирослава и Аркадий переглянулись и решили зайти внутрь.

— Прости, — слёзно говорил Аркаша, — не понимаю… Все казалось таким опасным. Очень плохо помню…

Тётка не ответила. Тело и разум охватили леденящие кровь воспоминания о ночи на болоте.

В помещении горел свет. У стены стояли заставленные колбами и диковинными приборами столы. На стене висели мониторы. В центре комнаты громоздилась высокая квадратная стойка на колесиках. Между трубами конструкции натянули телесного цвета полотно, спрятанное под прочным стеклом. Увидев рядом дверь с табличкой «Служебный выход», Мирослава рванула к ней, и племянник последовал за тётей.

— Торопитесь? — тихий хриплый голос вынудил их остановиться. Он доносился будто из преисподней: приглушённый, далёкий, но и такой близкий. — Сюда. Подойдите.

Стойка с колёсиками шелохнулась. Мирослава и Аркадий обошли конструкцию, повёрнутую к мониторам. Заглянули внутрь, на телесное полотно, и разинули рты от ужаса.

Между трубами было натянуто не полотно, а расплюснутый обнажённый старик с полупрозрачной, красноватой и гладкой кожей, испещренной тоненькими пульсирующими венами. Объем сохранился только в морщинистой лысой голове, напоминающей продавленную старую подушку. По краям растянутого человека зияли крохотные отверстия, через них были протиснуты концы тканевых тросов — благодаря им живое полотно держалось за трубы. Старик упоительно разглядывал гостей маленькими тусклыми глазками без ресниц и бровей.

Аркадий поднял руку, размахнулся и ударил по стеклу, но то даже не треснуло. Конструкция слегка сдвинулась с места — её удерживали дополнительные грузы и металлический прут с потолка.

— Ну-ну, внучок, успокойся, — тихо проговорил плоский человек. — Хорошо, что попросил оставить дверь открытой. Правда?

Мирослава внимательно осмотрела тело старика, лишённое костей и органов. К нескольким участкам кожи прикреплены иглы, через которые по прозрачным трубкам поступала жидкость. Мира дважды заметила, как там что-то булькнуло. И в