Дополнительных поручений хоть отбавляй. Но дело не в количестве задач. Времени у бездомного одиночки, живущего при кладбище, неизмеримо больше, чем у нормальных людей. Он понимал, что даже эпизодическая офисная нагрузка ощутимо снизит его рейтинг в глазах людей, привыкших видеть в нем своего.    Лишние деньги ему не требуются. Того, что платит Петру начальница, вполне достаточно, поскольку тратиться обеспеченному казенным жильем, одеждой и питанием человеку особо не на что. Но упорная Марго нашла слабое место в обороне. Будучи по совместительству ночным сторожем здания кладбищенской управы, Петр добился у руководства разрешения иногда посиживать за компьютером в директорском кабинете. По официальной версии, он коротал ночные часы за нехитрыми игрушками. На самом деле, его целью является хождение в сеть. Он не злоупотреблял доверием начальства, зная, что все стоит денег. Следы вскрытия интересующих его ресурсов Петр тщательно заметал. Как опытный стратег, Марго делала вид, что не догадывается о его мелких шалостях.    Когда ей надоело уговаривать Петра на очередную трудовую повинность, она мягко намекнула, что в ее власти прекратить ночные вылазки сторожа во всемирную паутину. Наткнувшись на его стекленеющий взгляд, директриса быстро приняла сверхмудрое решение.    Недавно ей подарили бесконечный по счету навороченный ноутбук. Укомплектовав никчемный подарок безлимитным 3G-модемом, она торжественно вручила аппарат обалдевшему Иванычу. Отныне он мог пользоваться крутой техникой не выходя "из дома", но поручения по ведению входяще-исходящей переписки и сопровождение договорной базы также вошли в круг его обязанностей.    И, наконец, жирную пятерку с плюсом по человековедению Маргарита Львовна получила около года назад, когда Петр неожиданно проявил себя в стихосложении. На кладбище исправно функционирует мастерская по изготовлению надгробных памятников, принадлежащая ее брату. Обелисковые посвящения в стихах и прозе слал по электронной почте неизвестный автор. Как-то раз, возмутившись явной халтурой, Петр собственной рукой почиркал очередное соболезнование, внеся правки в текст. Марго не оценила его порыва, хотя и отправила заказ на доработку. Но когда он забраковал бессмысленную водянистую оду в честь пятидесятилетия ее мужа, - крупного чиновника в областном правительстве, - талант Петра вырвался на широкие просторы. Отныне Маргарита Львовна более не тратилась на гонорары дипломированному сказителю. Она целиком доверила ответственное направление Петру, не забывая подкидывать задания по случаю праздников, свадеб, дней рождения и прочих торжеств в многочисленных списках родни, партнеров, друзей и хороших знакомых.       Петр задумчиво листал сборник.    "Любимой..." Когда его осенила блестящая идея посвятить стихотворение Виоле? Спустя семь или восемь месяцев, когда в багаже уже насчитывалось более сотни стишков, стихов и даже оформилась пространная юмористическая поэма о великом и могучем языке.    Странно и глупо...    Почему не написал раньше? Возможно, все пошло бы по другому пути. Но тот запоздалый, отдающий юношеским максимализмом стих, уже не мог ничего исправить. Виолетта, конечно, постаралась выглядеть растроганно благодарной, но глаза говорили о другом. Она поняла, что с мужем все гораздо серьезнее, чем казалось вначале.    Насколько тяжелой оказалась болезнь, не догадывался до времени сам Петр. Понимание шло частями. Первые месяцы из него буквально круглосуточно лезли стихи, которые он торопливо фиксировал на чем попало. Далее неуклюжие стиховыбросы различной объемности перекочевывали в память компьютера. В офисном шкафу быстро пухла папка-скоросшиватель. Темы стояли плотной очередью, не давая возможности осмыслить происходящее. Иногда он набрасывал по две-три задумки одновременно.    Рифмо-извержение длилось более года.    Петр, как мог, скрывал затяжной недуг от семьи, надеясь, что гейзер стихийной эмоциональности рано или поздно иссякнет. Он уже не записывал идеи подряд, как в первые недели. Наметился некоторый спад, внушающий слабую надежду на избавление от цепкой зависимости. Но, обследуя перед стирками его рубашки, Виола нередко натыкалась на мелко исписанные листочки. Накануне долгожданной стихотворной паузы, она в очередной раз попыталась вразумить мужа, обнаружив в книге закладку в виде незаконченного "О смысле жизни".    - Когда это кончится?! - раздраженно воскликнула жена. - Ты в этом месяце хоть что-нибудь заработал?! У Светки все подруги давно на колесах! Она тебе не скажет, но я-то вижу, что ребенок себя ущербным чувствует! Про себя даже говорить не хочу! Тебе всегда было плевать на мое мнение! И на меня тоже! Разуй глаза, писатель! Ты не видишь, в чем я хожу?! Когда ты последний раз давал мне денег?!    - Виол, если нужны деньги, скажи, сколько надо! - Он привычно отбрыкивался, чувствуя, как с каждой ее репликой увеличивается пробоина в корпусе семейной лодки. - Я знаю, что Света хочет машину. Я работаю над этим!    - Над чем ты работаешь!? - Виола заплакала, разворачивая листок. - Вот над этим? "О смысле жизни"! Вы посмотрите на этого мыслителя всех времен и народов! Тебе сколько лет! Неужели ты до сих пор не понял, в чем смысл жизни, балбес великовозрастный?! Еще скажи, что ты мечтаешь опубликоваться! Стать известным и заработать на этом детском лепете кучу денег, да?! Имей в виду, - если не прекратишь заниматься ерундой, - я с тобой разведусь! Мне позор на старости лет не нужен! Я не собираюсь кормить нищего графомана!    - А кто тебя просит?! - Он огрызнулся, понимая, что аргументировать нечем. - Я сто раз объяснял, что специально ничего не пишу! Этот само происходит!    - Мне фиолетово, как это происходит! - Виола бросила стих в мусорное ведро. - Но если я еще раз наткнусь на твой гениальный бред, пойдешь жить к родителям! Ты понял?!!    "Ах, Виолонька, солнышко ясновидящее! - Петр отложил "Неизвестную Стихию", собираясь встать. - Если бы ты знала, как точно сбываются твои пророчества! Я в самом деле живу с родителями. Только насчет денежек ты не угадала, мой маленький маркетолог. Жаль, что я не могу напомнить тебе тот разговор, жаль..."    Он прошел к столу.    Присев на табурет, включил ноутбук.    Зайдя на популярный литературный портал "самострел", открыл знакомую до мелочей страницу Глеба Параллельного. Подмигнув отфотошопленной фотографии, машинально прочел заглавный анонс: "Писатель и поэт Глеб Параллельный трагически погиб..."    Когда-то это была одна из сотен тысяч виртуальных страниц, куда рядовые самиздата всея Земли скидывают "бессмертные" сочинения. Командируют в сеть, ибо большинству из них девать "шедевры" некуда. В реале до их душевных мук и рукописных выплесков никому нет дела. Ни ближним, ни, тем более, дальним. Реал, как тысячи лет назад, живет по закону хлеба и зрелищ. Пусть темно-черство-плесневелый, но хлебушек. Пусть