– Найди меня!

Из цеха вышел рабочий-узбек, прильнул к трубе, напился и завернул кран. Надежда предусмотрительно отступила – телефон то замолкал, то вновь начинал звонить. Когда узбек ушел, она украдкой посмотрела в пыльное стекло. За окном в сумрачном свете работали люди – формовали блоки.

Надежда спряталась за кучу песка, подстелив салфетки, села на блоки и кому-то позвонила. Механический голос ответил – выключен или находится вне зоны...

Вздохнула, задумалась, подперев подбородок кулачками.

Из зарослей бурьяна вышел бродячий пес, взглянул просяще, заскулил. Надежда слегка оживилась, потянулась к сумочке.

Все бродячие собаки – тонкие психологи, за версту чуют бродяг, собачников и одиноких людей. Надя вынула шоколадку, отломила и бросила псу.

– Всегда выключен, – пожаловалась ему. – Или вне зоны.

Пес слизнул шоколадку, и тотчас же из травы явились пять щенков – выстроились полукругом.

– О! На всех не хватит!

Телефон снова подал голос. Надежда мельком глянула на дисплей и принялась делить шоколадку.

– Теперь игра в прятки...

Наконец из логова вылезла мамаша – запущенный, одичавший, но благородного происхождения пес предупреждающе залаял.

Иван со своим другом, оператором Сашей, пил чай в пустынной по-воскресному корреспондентской комнате. Основной разговор у них уже состоялся, и теперь они допивали остатки чая. Оба сидели опустошенные и хмурые.

– Может, свой проект? – безнадежно предложил Саша. – Помнишь, придумывали «Солдатскую правду»? Идея-то была отличная. Давай еще один заход?

– Была идея... Только устарела.

– Почему устарела?

– Солдатская правда нужна, когда требуется мобилизовать солдата, – объяснил Иван с отсутствующим видом. – Война кончилась, Саня. Теперь правда рядового бойца даже опасна. Никому не захочется ворошить прошлое. Ни политикам, ни военным... Нет уж, умерла так умерла.

– По-моему, ты сейчас придумываешь причины, чтоб уйти.

– Что тут придумывать, Саня? Мои воззрения на мир не соответствуют политике телекомпании. Мне так было сказано. Плюс моральный облик, вернее, аморальный...

– Крикаль за что-то тебе мстит.

– Я знаю за что...

Зазвонил мобильный телефон Ивана. Он выхватил из кармана трубку, с надеждой взглянул на дисплей, но сразу потерял интерес. Однако звонок настойчиво повторялся – пришлось отозваться.

Иван кого-то выслушал, вздохнул.

– Добро, буду, спасибо. – Он отключил телефон. – Информатор отзвонился. Придется ехать на встречу... Опять сообщит какую-нибудь гадость и денег попросит.

Он допил чай, неожиданно рассмеялся и встал.

– Кстати, Крикаль знаешь, что заявил? Сдай, говорит, мне свои информационные источники. Будто это стол, стул – казенное имущество!

Авто дружно разъезжались от цеха. Илья метался между ними, прижав трубку к уху.

В окружении свиты из цеха появился «Будда». Перед ним распахнули дверь белого «крайслера» с флажковым номером, услужливо помогли сесть.

Водитель выставил на крышу мигалку, включил зажигание и плавно тронул машину с места.

Осталось всего две машины – белая Ильи и черный джип.

Илья тоскливо постоял, засунув руки в карманы и провожая взглядом синий маяк, затем выудил из машины бинокль, поставил ее на сигнализацию и, выбрав направление, пошел искать – в другую от Надежды сторону...

В это время из ворот вышли еще двое – поверженный гладиатор и его импресарио с большой спортивной сумкой. Переодетого и умытого бритоголового еще штормило, однако он полез за руль джипа.

– Ну еще чего! – возмутился импресарио, загружая сумку.

Надежда стояла возле Останкино и ловила такси. Был тихий летний вечер, в освещенном зашедшим солнцем небе стелились высокие золотистые облака. Тепло, душно, испарения от горячего асфальта...

И вдруг ударил ветер, понесло пыль, бумагу и грянул ливень!

Это было так неожиданно, что она засмеялась, но уже через несколько секунд стала озираться в надежде найти укрытие. А ведь ничто не предвещало дождя, и зонтик она не взяла...

Дождь уже кипел и пузырился на парящем асфальте!

Плечи, спина под легкой блузкой и распущенные волосы изрядно намокли, ее уже начинал бить озноб.

А «жигулей» и драных иномарок, желающих заработать стольник, как назло, нет – дорогие и красивые игрушки останавливать нельзя, и лучше не садиться, если сами тормозят.

Дождь еще не кончился, но вдруг в небе высветилась радуга, причем один ее конец тонул в воздухе где-то совсем рядом, ближе, чем Останкинская башня, а другой вздымался высоко вверх и уходил куда-то к центру Москвы.

Забывшись, Надежда смотрела вверх и не заметила, как к ней подкатила машина – синий трехдверный джип. Водитель, склонившись, открыл дверцу:

– Садитесь, девушка!

Ни за что не села бы, но совсем продрогла, а из машины пахнуло теплом, и еще играла там музыка – кто-то пел под гитару простые слова: «Подбери меня раненого, исцели, не оставь на смерть...»

Надежда всегда садилась на заднее сиденье, но тут пришлось забираться на переднее: сзади нет двери – там ловушка. Она села и сразу же отвернулась к окну. Чуткий водитель посильнее включил отопление.

– Теперь можно расслабиться, – сказал он ей будто бы с намеком. – Видели радугу?

– Да, – в сторону ответила она.

В окне эта радуга еще светилась...

– Куда поедем?

– Павелецкая набережная.

– И все?

– Все. – Надя еще больше напряглась. – Только я пристегиваться не буду!

– Не нужно. – Он вырулил на дорогу.

– А если вас оштрафуют?

– Не оштрафуют... Это правильно, никогда не пристегивайте ремень, – продолжил назидательно водитель, набирая скорость. – Особенно когда едете с незнакомым человеком, вызывающим подозрение. И никогда не называйте номер дома. Останавливаться желательно где-то по соседству, в хорошо освещенном месте. Лучше у ближайшего магазина, куда можно заскочить, если что.

– Спасибо, я учту.

– А еще постарайтесь запомнить лицо водителя.

– И номер машины.

– Да, и номер... Вы запомнили?

– Разумеется, – пробурчала она, хотя номера-то и не заметила.

– Это хорошо... А вас не смущает, что я негр?

Надежда украдкой опасливо покосилась на водителя.

Нет! Типичный славянин, не красавец, лицо грубоватое, но глаза улыбчивые и печальные, несоответствующие внешней простоватости образа. Впрочем, как и модный автомобиль – дорогой трехдверный джип, на которых ездят обычно конченые индивидуалисты.