Он плюнул еще — плевок сжег первую порцию соплей. Вторая порция развернулась удачно, он дернулся, завертелся, сшиб еще одну елку. Но чем сильнее он вертелся, тем сильнее сопли его затягивали.

— Не дергаться, Щек, — сказал я спокойно. — Не дергаться, не плеваться, не брыкаться. Ты проиграл. Понял?

Молчание.

— Понял, я спрашиваю?! — спросил я строго.

Горын кивнул, с морды осыпались мелкие сосульки.

Остальные где-то прячутся. Меня караулят. Кий и Хорив.

Бамц!!! За спиной что-то упало. Судя по металлическому звуку и тяжести удара, снегоход. Интересно, в кого-нибудь когда-нибудь швырялись снегоходами?

Я обернулся.

Так и есть. Мой любимый снегоход, друг канадских лесорубов, всмятку. Вывалился из чистого неба — и хлоп. Клякса разноцветная, бензин уже потек…

Это они хитро придумали, я не сразу понял.

Бензин тек в мою сторону, а я тупо смотрел на ручеек, потом только догадался и отпрыгнул за Черепаху. Прямо с неба упала огненная полоса, снегоход вспыхнул и сразу же взорвался — в баке конденсат скопился. Черепаха меня выручила: мелкие осколки в разные стороны, лыжа от снегохода чуть скальп не снесла. И сверху второй раз — пых!

Едва успел в сторону откатиться, как снова — пых! С двух сторон взялись. Грамотно.

Глянул в небо — никого. Спрятались уже, перезаряжаются, ждут, пока резервуары горючкой заполнятся. Черепаха обтекала тоненькими струйками, они скатывались к основанию и замерзали. Я почувствовал, что стало жарко. Ну да, эти гады кого хочешь в жар вгонят.

Быстро огляделся. До горки…

Можно успеть. Что ж, сегодня немножко удивим малолетних.

Я вскочил и рванул к горке. Тень. Вернее, сразу две. Быстро глянул вверх. Появились. Высоко. Уже высоко. Парят. Как кондоры. Они на кондоров и похожи.

Кондоры. Сизые, покрытые мхом уступы Мачу Пикчу. Еще год без Мачу Пикчу, и я засохну. Честное слово, свернусь в куколку. Я хочу домой. Построю дом и буду сидеть и глядеть в облака…

Вдруг я подумал, что неплохо бы не только смотреть в облака, но еще и смотреть на горынов, которые в тех облаках кувыркаются. Было бы, наверное, красиво. Город в облаках, огненные птицы…

Ппых!

Задумался, старею. Прыгнул к Золушке.

Едва успел — плевок попал в Золушкину шапку, и на меня потекла вода, даже чуть теплая. Худо. Научились точечными плевками работать. Это когда плюется не в распыл, а как бы лучом. Гораздо бронебойнее. И с гораздо большей высоты можно. Но и мне увернуться легче тоже.

А Золушка таяла… И все мне за шиворот таяла, между прочим. Почти сразу замерзая вдоль позвоночника. До горки почти сто метров, успею.

Прощай, Золушка! Я выскочил из-за Золушки и дернул к горке. В небе хлопнуло и сразу же засвистело. Вошли в пике. Глядеть было некогда, но я знал, что именно в пике. Так свистят сложенные крылья.

Я бежал, а свист становился все сильней. Я знал, что они могут пикировать примерно до ста метров, потом надо тормозиться, иначе разобьешься. А пыхнуть в распыл он может метров с двадцати, не больше. Значит, они выйдут из пике на ста метрах, после чего будут опускаться до двадцати и только потом пыхнут. На все уйдет секунд тридцать. Да за тридцать секунд я вокруг Земли успею обежать!

Когда до горки оставалось всего ничего, над головой у меня снова хлопнуло — вышли из пике. Я успел. Нырнул в узкий лаз, прополз вперед несколько метров, свернул вправо, перелез в верхний ход.

Горка дрогнула. Приземлились на нее. Во всяком случае, один. Наверняка один, а второй отправится к норе выкуривать меня.

Горка — странное сооружение, уже говорил. Высокая, на верхушке бульдозер, а внутри множество туннелей, будто ледяные кроты поработали. Я думаю, их дети нарыли. Скорее всего, дети, я нашел три пластмассовые лопатки.

Ппых!

В спину ударило горячим воздухом, по туннелям прошла упругая волна, лед на моей спине тут же растаял. Так и есть — один полез меня выкуривать. Интересно который? Ну что ж, сам напросился…

Я осторожно выставился из норы и чуть не рассмеялся — это был Кий. Неудивительно, у него как раз характер подходящий. Мелкопакостный характер.

Щек — тот лопух, глуповат, простоват, я его обычно сразу выбиваю, первым.

Самый опасный Хорив. Он хитер, умен и всегда играет до конца. Иногда мне даже кажется, что он специально этих двух дурачков вперед посылает, чтобы самому нанести последний удар. А потом шлангом прикидывается, лежит с невинным видом, будто ничего и не сделал. Смотреть за ним приходится в два глаза.

Я осторожно разглядывал сверху Кия. Он тупо засунул башку в нору, видимо в поисках моих обугленных останков.

Играют, ребятишки. Игруны.

Они, как тигры, могут заиграться и не заметить, что оторвали тебе башку. Кий, да и вообще любой из них, может легко меня поджарить. А все равно пуляются и пуляются. Надо отучать их от дурной привычки. Может, ошейники электрические сделать?

Кий тем временем раздул ребра и снова выпустил в туннель пламя. Молодец. Я отколол от стены кусок снега и запустил его в белую бронированную спину. Кий вздрогнул и тут же стал высовываться из пещеры.

Наконец выволок наружу свою тяжелую морду и задрал ее вверх. Он даже успел удивиться…

Я влупил ему между глаз хороший заряд. Горын забился, затряс мордой, попытался содрать сопли лапой. А фиг ему — сопли были хороши, Дрюпину респект.

— Лежать, — велел я. — Ты тоже убит.

Кий недовольно пробурчал что-то. Пришлось даже прикрикнуть:

— Лежать, я сказал! А то по пяткам!

Кий замер.

Двое готовы, остался третий. Хорив. Самый-самый. Он остался на горке. Интересно, что предпримет?

Горка дрогнула еще раз. Причем прилично так дрогнула. Значит, что-то придумал. Что именно? Мне хотелось высунуться и посмотреть…

А из-за чего, собственно, она могла так дрогнуть?

Блин! Холод дурацкий меня на самом деле изрядно затормозил, совсем я стал плохо думать!

Мощно оттолкнулся ногами, вылетел из норы, шлепнулся на лед.

Вовремя.

Земля колыхнулась. То есть снег подо мной колыхнулся. Бухнуло. Полетели осколки. Я быстро перекатился на спину.

Вот, вот кто швырнул в меня снегоходом — Хорив. Так я и предполагал. Сначала швырнул снегоходом, а теперь бульдозером. Неплохая, в общем-то, идея. Бульдозер — тяжеленная штука. Если с хорошей высоты шмякнется, то все норы будут сплющены, а все, кто в норах, раздавлены. Я должен был быть раздавлен. А раздавлен бульдозер. Валяется, растопырив гусеницы.

Хорива не видно — то ли вверх ушел, то ли спрятался. Ишь, зараза, силушки накопил, гораздо сильнее остальных. Надо будет запретить им по-крупному буйствовать, и так уже полгорода разнесли. Нет, город, конечно, не нужен никому, но все равно, мне кажется, лучше его не рушить.