отцу, что вырастит меня как родную. Потом на свет появился Костя, а еще через полтора года их ангелочек Оля.

Мы были дружной семье, счастливой… наверное… но всегда был привкус горечи…

Наверное, именно поэтому я стараюсь, чтобы дочь как можно меньше времени проводила с моими родителями. Другое дело брат. Костя с ранних лет лез меня защищать, всегда был на моей стороне, для него было совсем не важно, права я или нет. Главное — защитить.

— Мои девочка заскучали, — к нам подходит отец.

— Все нормально, пап, — предательский вздох срывается с губ.

— Агат, оставишь нас с мамой на пару минуток. Помоги бабушке на стол накрыть.

— Только не расстраивай маму, — дочь с подозрением смотрит на деда.

— Есть, моя командирша! — отец шутливо отдает ей честь.

— Ты не обижайся на мать, она не со зла! Переживает за тебя! — говорит присев рядом со мной на диван. Пытается обнять.

Отсаживаясь дальше скорее, чем осознаю, что сделала.

В детстве и юности я безумно любила папу. А потом… потом была точка невозврата. Он сделал выбор. И я никогда ему этого не прощу.

Ничего больше не вернуть.

— Как она переживает, я слышу всю свою жизнь, — мой голос звучит ровно.

— Она очень тебя любит. Переживает, что никак хорошего мужа найти не можешь. А ведь пора уже, Викусь. Часики тикают.

— И это говоришь мне ты? — эти слова как острый нож входят в сердце, заставляя содрогнуться.

— Хватит жить прошлым. Пора двигаться дальше. Услышь меня, дочь! — шепчет с жалостью.

Глава 6

— Я только то и делала, что тебя слушала. А сейчас, услышь ты меня и оставь в покое, — говорю очень тихо, чтобы никто не подслушал, но резко.

— Ты мне не поверишь, как тогда, так и сейчас. Но это было для твоего блага. Не твой он человек, — протягивает руку, чтобы коснуться моего плеча.

— Ты очень старался донести до меня информацию, папа. Был донельзя убедительным, — дергаю плечом, сбрасываю его руку. Прикосновение до костей пронизывает, обжигает холодом.

— Мне пришлось. Иначе ты не понимала, — разводит руки в стороны, на лице столько сожаления. — Прости, если я был резок и груб. Мне до сих пор больно за те разговоры.

Если не знать, что он сделал, посмотреть со стороны, то реально можно поверить в его благие намерения и раскаяние.

Полностью маска с лица спадала два раза, первый раз он с милейшим выражением на лице предложил мне сделку… от которой я не могла отказаться. Выбор, которого не было. Тогда он одним махом перечеркнул все мои надежды, мечты на семью, счастье, любовь. Если бы у меня не появилась Агата, не знаю, как бы я выжила. Но отец не добил меня окончательно, а значит, сделал сильнее.

Второй раз, это случилось четыре года назад. Тогда под давлением Кости, я решила рассказать все Денису.

Каким образом отец об этом пронюхал мне неизвестно. Но он пришел ко мне, и я видела совсем другого человека перед собой, озлобленного, жестокого, даже черты лица изменились, так что я не узнавала отца.

Он сделал все, чтобы моего откровения не произошло. Пресек мои попытки закончить этот порочный круг. Конечно, это было сделано исключительно из «добрых» побуждений.

— Тебе не нужно мое прощение. А мне надо, чтобы ты перестал играть в благородного папашу.

— Выбирай выражения, Викусь. Мы семья. Не стоит это забывать, — говорит ласково, а глаза колючие.

— Что тут происходит? — в комнату входит Костя.

Сверлит отца гневным взглядом.

— О! Защитник пожаловал, — папа делает добродушное лицо. — Ничего не происходит, мило беседуем с дочуркой.

— Бать, прекращай. Тебе мало? Чего ты ее достаешь? — брат берет меня за руку и заводит себе за спину.

— Уже пообщаться с любимой дочерью нельзя! — отец неодобрительно мотает головой.

— Не надо делать из меня идиота. Просто исчезни! — Костя закипает. — Или я начну говорить. Как думаешь, сколько после моего рассказа продлится брак Ольги?

— Из своей квартиры? Серьезно? — отец хохочет. Резко прекращает и подходит впритык к брату. — Костик, не забывай, я знаю, чем ты занимаешься, знаю слабые места, не стоит ломать сук, на котором ты сидишь.

Папа всегда говорил, что не деньги решают, а связи. И он за свою жизнь конкретно оброс ими. Костя работает следователем, а его непосредственный начальник — лучший друг отца. Это лишь малая часть связей папы.

— Не смей. Только влезь! — Костя хватает отца за футболку.

— Твоя зечка может отправиться в такую глухомань, что ты ее днем с огнем не найдешь! Есть люди очень заинтересованные в ее переводе. Но я твой отец. Забочусь о тебе, не даю им зеленый свет. Но ведь все очень быстро может измениться.

— Отец перестань, — не могу больше это слушать.

Больно за брата, за себя.

— Если ты только посмеешь, я заговорю, — Костя берет меня за руку и выводит из комнаты.

— Вы что поругались? — в коридоре сталкиваемся с Ольгой.

— Все просто отлично! — выпаливает брат.

— Достает переживаниями, как обычно, — машу рукой.

— Есть от чего, Викусь. Их беспокоит твоя неустроенная личная жизнь, — Ольга тяжело вздыхает.

— Еще как беспокоит, — с кухни выходит мама. — Бери пример с сестры, демоненок. Как она отчаянно сражалась за право стать матерью! И это после всего, что на ее долю выпало! А ты молодые годы тратишь на все, что угодно, кроме личной жизни. Оглянешься, и ни мужа, ни семьи, а Агатка скоро вырастет и упорхнет, — обнимает Ольгу, целует в щеку. — Ой, что это я заболталась. К столу идите. Все готово. Давно праздновать пора!

Они уходят. Я сильнее сжимаю руку брата, его трясет. Меня тоже, но я научилась справляться с эмоциями.

— Выпало на долю… у них еще язык поворачивается, — рычит тихо.

— Кость, не заводись. Мы справимся. Будем умнее.

В сумочке в прихожей подает признаки жизни мой телефон.

Закусываю губу, размышляя