— Ну, во-первых, хочет он, поэтому пусть сам предлагает, а во-вторых, у нас есть дешёвый газ. Может быть, пусть удобрения производит?

— А Россия не скажет, что мы охренели?

— А мы предложим ему поговорить с роднёй и построить у нас нефтеперегонный завод. А вот чью нефть он будет перегонять — свою или российскую, будет зависеть от того, скажет или нет. И здесь дело будет не в том, что несколько танкеров в год будут куплены не в России, им оно, как слону дробина, а в том, что в дне пути от их портов кто-то будет покупать нефть у арабов.

— Егорыч, а можно сначала пригласить сюда Иванова? Как-нибудь тоже неофициально, втихаря, но без спецэффектов.

— Да, думаю, можно. Насколько я понимаю, Михаилу Яковлевичу рыбалка понравилась, и он хочет побыть здесь подольше. Видите, как нужно стимулировать у людей мозговую деятельность? Дмитрий Иванович, как там парламент без Вас? Ещё пару дней продержится? А то получится, что мы друга Вашего здесь оставим, а Вас — обратно, в круг семьи и в трудовые будни.

Званцев ответил, что постарается найти в себе силы ещё на два дня и добавил:

— Предлагаю присвоить этому месту рабочее название «Вдали от жён».

— Ну да, это вы все вдали, — начал было я, но был сразу же прерван любимой супругой.

— Господин президент хочет в даль?

— Не-не-не, уже никто никуда не идёт.

— Конечно, я тут вся в трудах, вся семья на мои хрупкие плечи, а он, видите ли хочет в даль. И это на третьем году супружеской жизни! А что будет на четвёртом? Да-да, господа, я вас спрашиваю, вы же уже по двадцать-тридцать лет женаты.

— Я столько не проживу, любимая.

— Я тебе не проживу! — и она чмокнула меня в лысину.

После нашей последней встречи с Ивановым во взаимоотношениях с Россией произошли положительные с дипломатической точки зрения изменения. Мы вернулись на уровень, предполагающий назначение послов. Иванов остался в Славии, но теперь уже на должности советника. С учётом того, что штат посольства Российской Федерации был небольшим, он стал вторым по положению должностным лицом после посла. Мы иногда здоровались на всяких протокольных мероприятиях, но близко уже не общались.

Вертолёт с дипломатом на борту прибыл к обеду следующего дня.

— Господин президент, рад видеть Вас в добром здравии. Ваши врачи отказались от нашей помощи, но я искренне рад, что она не понадобилась.

— А Вы представляете, как я рад, что всё обошлось малой кровью в объёме не больше пары литров? Извините, что мы не в установленном порядке.

— Знаете, предложение Владимира Егоровича «просто поболтать» потенциально гораздо интереснее, чем любая нота от правительства страны пребывания. Тем более, что на официальную встречу нельзя принести то, что хранится у меня в специальном шкапчике. А так хоть посидим по-человечески, если Вы, господин президент, не возражаете.

— Кизлярский?

— Он самый.

— Владимир Егорович, а почему мы так редко встречаемся с таким хорошим человеком?

— Дык, это… Протокол, Максим Евгеньевич. Может, господин Моисеев что-то сможет изменить в этой части?

— Предлагаю обычные похищения. Например, раз в месяц, если это таки укрепит двусторонние отношения. Нужно посмотреть, что об этом говорит Венская конвенция.

Так, перешучиваясь, мы расселись в гостиной, где Моисеев изложил представителю государства российского наши пожелания по расширению торговых отношений:

— Мы хотели бы увеличить со следующего года объём закупок газа, из которого собираемся производить удобрения. Это первое. И ещё нам хочется покупать у вас нефть для самостоятельного производства бензина и солярки. Мы нашли инвестора, который готов в этом участвовать.

— Когда Максим Евгеньевич впервые заговорил о цене на газ, мы уже понимали, что этот разговор состоится. Поэтому были к нему готовы. Насчёт заинтересованности в нефти прогнозов не было, но мысль о том, что вы захотите нажить денег на нашей уступчивости, слишком логична, чтобы её не думать. Тогда же было принято решение не портить отношения с вами из-за нескольких лишних кубометров, но что-нибудь выгодное из вас вытянуть. Мы честно долго ломали голову, что именно. Но сегодня вы сами предложили вариант и, думаю, мне удастся его пропихнуть у нас. Итак: Мы соглашаемся на изменение условий газового контракта в сторону увеличения объёмов, но инвестор в нефтеперегонном заводе будет наш.

— Дело в том, что в качестве инвестиционных обязательств мы хотим прописать низкую стоимость дизтоплива для внутреннего рынка. В этом случае мы даже готовы отказаться от обязательного государственного участия в составе учредителей. Но где-то же зарабатывать этому заводу будет нужно, и мы собирались ориентировать его на Украину. А если мы примем в качестве собственника российское предприятие, учитывая ваши с ними отношения, они могут отказаться от сотрудничества.

— Не, ну надо было вот так обломать светлую юношескую мечту о генеральских погонах! Что ж вы за люди-то такие?! «Просто поболтать». Интересно, как с вами болтать, если не просто? Вы же понимаете, что я не могу так вот взять и доложить руководству, что Швец, мол, хочет больше газа по тем же ценам. Как мне отвечать на вопрос: «И что мы будем с этого иметь?» А? А ведь мне его зададут. Вы же не хотите начала переговоров на эту тему с созданием экспертных групп и тому подобного? Тогда как раз к концу Вашей каденции, Максим Евгеньевич, мы сможем уверенно заявить, что не договорились, — Иванов встал и сделал круг по гостиной, — мне нужно встречное предложение.

— Хорошо, мы вообще не будем брать вашу нефть, мы возьмём её у арабов.

Он сразу сел.

— Ладно, пошутили и будет. Если вы будете покупать нефть у арабов, кто я после этого?

— Не мы будем покупать, а арабы будут привозить её для своего НПЗ. В российской нефти для их технологий слишком много тяжёлых фракций и серы.

— Значит, арабы строят здесь НПЗ, обеспечивают его сырьём и продают полученный продукт Украине. Вы получаете рабочие места, налоги, долю в прибыли и дешёвую соляру для внутреннего рынка, а я — по шапке. Отлично! — он закурил, — предлагаю зайти с другой стороны. Я понимаю, чего вы хотите добиться строительством завода удобрений, где, я почему-то убеждён, в инвестобязательствах будет прописана низкая цена для внутреннего рынка. При одновременном получении дешёвого дизеля ваше сельское хозяйство резко станет самым рентабельным в регионе. Хорошо, оставим нефть арабам. А удобрения отдайте нам. Тогда повышение объёмов газа становится логичным.

— А Вы снова сможете подумать о погонах.

— Сейчас мне больше хочется думать, с чем идти к начальству. А как у вас в