Сонюшинской губернии с землёй у железной дороги? Если мы недалеко от границы свой НПЗ поставим? Такой, чтобы только на ваш внутренний рынок работал? Хрен с ним, пусть у него тоже будет дешёвая соляра, тогда арабы ваши смогут больше за рубеж продать, а вы на участии в прибыли наживёте.

— Тогда и в заводе удобрений, и в Сонюшинском НПЗ будет сорокапроцентное участие государства.

— А с третьей стороны зайти не хотите? — подал голос Егорыч, — когда наши предшественники договаривались с американцами о строительстве газового терминала, под это дело в России началось возведение комбината по производству аммиака недалеко от нашей границы. Чтобы трубу к нам не выбрасывать, наверное. Сейчас этот проект заморожен, так как труба загружена. Поскольку лишний газ нам нужен только для производства удобрений, оставьте его себе. В смысле — этому комбинату. А вот аммиак давайте нам. Недорого. Так и наш газовый контракт трогать не придётся и предложение от Российской Федерации интересным получается, и планируемое вами увеличение газодобычи под это дело подходит. Этот продукт до сих пор не рассматривался. Вы можете смело подать эту идею, как Вашу собственную. А мы уже тут сами разберёмся, кто будет эти удобрения производить. Опять же, в этом случае нам можно будет работать на украинский рынок.

— Налейте коньяка, будьте людьми. По-моему, мы только что о чём-то интересном «просто поболтали». И теперь, либо выпрут меня со службы государевой, либо действительно можно будет новые погоны заказывать. Хорошо, хоть, что я не могу принимать решения самостоятельно. Вот сейчас ещё немного посидим, вы положите меня, где взяли, и я постараюсь сформулировать руководству суть нашей беседы. Да чтоб на мне черти поехали! Я прошу налить мне коньяк, который сам же и принёс! С газом, кажется, аналогичная ситуация. Докладную записку я составлю сегодня. Думаю, хоть завтра и пятница, после обеда у меня будет какой-то ответ.

Когда вертолёт оторвался от земли, и все вернулись за стол, Егорыч взял в руку бокал:

— Вообще-то такие вещи должны готовиться сильно заранее, в том числе и вот этим нашим аналитическим центром, но уж больно хорошо может получиться. По газу у нас договорённость на шесть лет пока, из которых только пять осталось, а по аммиаку можно сразу надолго рассчитывать, комбинат этот будет, практически, под нас построен. Они, со своей стороны, тоже могут считать, что нас к себе привязывают, что для них гораздо важнее, чем деньги от продажи. Иванов же тут сидит не только для того, чтобы кто-то из российских олигархов лишних денег заработал.

— Да, если у них там есть носители государственного мышления, то он явно их представитель.

— Будем считать, что нам с ним повезло, Максим Евгеньевич. Предлагаю на сегодня с делами державными закончить и сравнить подарок Иванова с тем, чем нас снабжает Остапин.

5

Аслан по целому ряду причин сократил мои нагрузки. Силовые упражнения заменил дыхательной гимнастикой. Вылепленные им за год мускулы несколько сдулись, но зарасти жиром он мне так и не дал. Сейчас, к середине второго месяца после операции я уже походил на нормального человека. С меня не стекал ручьями пот и, лёжа на диване в окружении подушек (Нет в этом слове буквы «Р»!) я даже дышал, как все. А что? Я сам видел людей, которые, взобравшись на третий этаж, задыхались и останавливались отдохнуть. И вообще, я тут самый главный или нет, почему бы не ввести в обиход ношение государя на носилках? Раньше, вон, начальство вообще пешком не ходило и ничего. Каких пирамид понастроили. Или это не там? Не важно. Хорошо, что Званцев с головой дружит и такой законопроект в Народном Собрании даже до обсуждения не допустят.

К вечеру пятницы поступила информация от российского посольства. Вкратце: Мы получаем аммиак, за это выделяем территорию под строительство НПЗ на российском сырье с участием государства Славия, но в символическом объёме в пятнадцать процентов, и на нас никто не обижается за приобретение нефти у арабов. То есть теперь можно смело готовить проекты заводов и формальные переговоры для утверждения всей этой схемы. Я попросил Егорыча пригласить на выходные Остапина.

Вертолёт за эти дни налетал, наверное, больше, чем за полгода. Бодрый и подтянутый премьер-министр, поздоровавшись с нами, извинился и на несколько минут уединился с Гольдманом. Вернулся довольным и сразу у меня поинтересовался, чем именно мы решили испортить ему выходной.

— Во-первых, мы до сих пор не знаем, как Вы относитесь к рыбалке.

— Ну, я не против иногда, если комаров мало.

— Вам нужно, чтобы именно мало? А то их тут вообще нет, но думаю, что ближе к краю залива…

— Уже уговорили.

— Тогда на вечер передаём Вас в руки Званцева и Моисеева. Они тут уже, наверное, каждого карася в руках подержали. А сейчас прошу к столу.

После обеда мы с Егорычем увели Остапина на веранду, где изложили суть договорённостей с Ивановым и перспективы сотрудничества с саудовским принцем.

— Илья Алексеевич, все мы по опыту знаем, что государство — неэффективный менеджер, но очень хочется верить в чудеса. Скажите, сможем мы найти хороших управленцев, чтобы этот завод удобрений был полностью государственным? — поинтересовался я у премьер-министра.

— А смысл? Тогда придётся его строить за державный счёт, а деньги где брать? И аммиакопровод ещё же не забывайте, там отчуждение земли, охранная зона, само строительство.

— А мы его на кредитные средства построим, а кредит возьмём у той же России. Они, конечно, офигеют от такой наглости, а мы за это согласимся на

пятнадцать процентов в НПЗ. И строить будем как можно ближе к границе, чтобы трубу недалеко тянуть. Да и производство там, скорее всего, небезвредное и небезопасное, зачем своей территорией рисковать. В общем, вся нагрузка ложится на государство, а дешёвые удобрения получает народ. По-моему, достаточно национал-прагматично.

— А что арабы?

— А им выделим участок, где Идлань в море впадает. Своими силами мы там ничего не построим, а территория гуляет. Пусть они уговорят Эмираты поделиться технологией строительства островов, заодно прокопают фарватер, чтобы порт нам не загружать, он для удобрений понадобится. Если на карту глянуть, там есть кусок берега, от которого в десяти километрах старая железная дорога.

— Это — где при Советской власти промзона была?

— Точно. И к ней от основной линии вела одноколейка. Её восстановить, если требуется, и продлить до берега.

— А думаете — понадобится? Они же будут свой бензин, в основном, на экспорт гнать, вот пусть весь туда и отправляют, а мы