Время на часах показывало ровно полседьмого, и Рон уже как на двадцать минут задерживался, а его мобильник был в не зоны действия сети. Линда уже было начала волноваться, как неожиданно услышала голос, от которого в груди всё резко сжалось, а мигрень, не показывающая себя долгие недели, ударила с новой силой:

— Лин-лин, ты? — Голос был подавленным, хриплым. — Лин, это правда ты… куда ты пропала так надолго? — к Линде подошла девушка, которую она узнала спустя пару секунд немого транса и крепко обняла её. — Родная, я же беспокоилась. — Было видно, что она плакала.

— Ты… Кусь, ты как вообще?

Куся на мгновение замерла, после чего слегка дрожащим голосом сказала:

— Плохо, зай. Где ты была?

— Я…, — на секунду Линда задумалась, посматривая на наручные часы, — долгая история. Может в подкову? Всё расскажешь.

— Угу. — Она слегка кивнула, зарытая носом в кожанку Линды. — Норн уже ждёт там.

Первое, что заметила Линда, когда зашла с Кусей в подкову — это то, что она чертовски давно тут не бывала. Бар был крайне грязным: пятна на полу, стекло от разбитых бокалов и томно покачивающаяся паутинка в углу у вешалки.

Финко, как всегда, стоял за барной стойкой и протирал бокал. Взгляд его был мрачнее обычного.

— Фин, в баре ураган что ли прошел? — Окликнула его Линда, ища столик с Норном.

Он медленно поднял голову и посмотрел на преобразившуюся Линду:

— Не совсем. Скорее… бардак.

— Это я вижу.

— Тут бардак. — Он пальцем постукал по виску. — Стар я, чтоб за баром следить, голова на части раскалывается.

— Нанял бы себе молодого бармена. — Заметив столик с уже порядком выпившим Норном, Линда и Куся пошли к нему, а Финко лишь буркнул что-то вслед и принялся протирать измазанную стойку бара.

— Привет, Норн. — Поздоровалась Линда.

— Мм, нашлась-таки. Тебя где носило-то?

— Еще один. — Куся уселась рядом с Норном, что Линда сразу приметила и села напротив них. — Долгая это история. Лучше расскажите, что у вас тут происходит? — Показав Финко три пальца, она взглянула на отрезвевшего Норна.

Они молчали секунд десять, прежде чем Куся, не выдержав давящей тишины, сказала:

— Папа… его не стало. На той неделе. — Куся держалась из последних сил.

— Стоп, что?! — Линду шокировала такая новость, от чего её глаза были похожи на юбилейные пятаки. — Но почему ты мне не позвонила, Кусь? Я же могла…

— Звонила! — Куся в сердцах ударила по столу рукой, перенимая на себя всё внимание в баре. — Господи, да ты хоть знаешь, сколько раз я звонила, приходила к тебе домой, стучалась в дверь и просила открыть?!

— Но… — Линда не знала, что сказать, её словно парализовало, ибо последние недели пронеслись словно ураган, оставив после себя лишь тёплые воспоминания о Роне.

— Он не проснулся, Линда! — Куся сорвалась в непривычной для неё манере, но слегка успокоившись, продолжила. — На той неделе в пятницу он сказал, что поспит и…

— Он умер спокойно, и это главное, Кусь. — Пытался утешить её Норн.

— Самое страшное, что перед его смертью, мы так и не помирились… господи, отца не стало с ненавистью в сердце к своей дочке! Почему… — Куся положила голову на плечо Норна и плакала взахлёб минут пять, пока её голос не стал постепенно стихать. — Почему я не говорила с ним… к чему эта гордость, если она приводит только к… боли…

— Я уверена, что на том свете он принял твоё сердце. Принял тебя, Кусь. — Линда подсела к ней, ровно в тот момент, когда подошел Финко и молча, поставив на стол три бокала и бутылку креплёного виски — удалился.

Разлив горячительный напиток, они подняли руки вверх, и не чокаясь опрокинули бокал за один раз.

— Главное, что ты была рядом, Кусь. — Продолжил Норн. — Умереть в темноте и полном одиночестве — хуже всего на свете. Меня не было рядом, когда моя мама испустила свой последний вздох. Одна, в маленькой, старой комнатушке. Я… — он испустил тяжелый, продолжительный вздох, — черт, я до сих пор помню её прощальное письмо, это невозможно забыть, но… я думаю, что можно научиться с этим жить.

Посильнее прижав к себе Кусю, они просидели так весь вечер, пока две бутылки крепленной огненной воды полностью не опустели.

Пузатый транслировал уже привычное пятничное телешоу о молодой девушке, полностью изменившей себя, о Сэме, которая, собрав вещи, всё-таки решилась сжечь все мосты:

— Не хочешь объясниться? — Напряженно спросил отец Сэмы, смотря на то, как она обувается со стоящим рядом чемоданом.

— А какой смысл? — Сэма была спокойной, отвечая с равнодушным голосом. Она хотела уехать как можно тише, без лишнего шума и скандала.

— Куда ты собралась?

— Навстречу своей мечте.

— Твою мать, я спрашиваю, куда ты собралась?! — Отец схватил её за руку, сжав так сильно, что остался след.

— В город! Куда — не скажу, чего не понятного?! Надоели мне эти глухие поля, надоела эта погоня за мечтой ради лишней копейки! Надоела эта бедность! Свобода мне нужна, понимаешь? — Она отчаянно пыталась разглядеть в глазах отца хоть толику понимания, но вместо этого видела лишь давящий гнев, который словно запирал её в клетке.

— Ты никуда не пойдешь, покуда я твой отец! — Последние надежды Сэмы быстро потухли под натиском ярости, что поглощала её.

Сэма, выдернув руку изо всей силы, схватилась за железную кочергу, что стояла в уголке комнаты:

— Не лезь ко мне, предупреждаю.

— Что… — Её отец, не веря своим глазам, посмотрел на Сэму тем самым взглядом, которым одаривал её при любой ссоре. — Да я же просто хочу уберечь тебя от глупостей! Я ведь…

— Мне уже восемнадцать, я полностью свободная женщина. — Перебила его Сэма. — Я так решила! — Сделав на себе акцент, она спокойно взяла чемодан и вышла из дома.

— Когда у тебя не останется ни гроша — даже не смей заявляться в этот дом! — Он кричал ей в спину, идя по дорожке, вымощенной из её слёз. — У меня больше нет дочери! Неблагодарная тварь — вот ты кто!

Этот вечер был тихий. Ни громкой музыки, ни гуляющей толпы. Лишь пару занятых столиков, за одним из которых Линда, Норн и Куся молча провожали её отца в иной мир.

Глава 5

— Орех. — Сонным голосом произнесла Линда.

— Да прям уж.

— Сочный орех. — Линда внимательно смотрела на подтянутый зад Рона, пока тот одевался. — Что ты делаешь на эти выходные? Я бы хотела познакомить тебя со своими друзьями. Один немного мрачноват, но, когда напьется — душа компании, а другая… ну ты главное не удивляйся