простить. Но расистские разглагольствования под вымышленным именем в «Твиттере» от меня не укроются. Извини, Новичок Номер Два, но ты уходишь.

Смотрю на часы и вижу, что у меня есть десять минут до встречи с Джей. Оттолкнувшись от своего стола, киваю подбородком Джастису, давая ему понять, что ухожу. Он смотрит на Пейдж, но замечает мое движение и кивает в ответ. Я закатываю глаза, глядя на этих двоих. Они только что вернулись из медового месяца и, кажется, не могут перестать трахать друг друга глазами.

Знаю, что это ревность, поэтому пытаюсь избавиться от нее. Хочу испытывать то же, что и они, но с Джей.

Я захожу в лифт, нажимая на кнопку этажа с кафетерием. Некоторое время назад его полностью переделали, и теперь это одно из лучших мест, где можно поесть в радиусе пяти кварталов. Очень удобно для людей, работающих в здании. Или тех, кто, как и я, хотят немного тишины и покоя. Ну, не считая Джей. Я могу вынести ее шум в любой день недели. Хотя можно просто сидеть и слушать ее болтовню целыми днями. Иногда я даже тайком записываю ее и проигрываю запись ночью, когда ложусь спать, успокаиваясь, просто слушая ее разговоры.

Встаю в очередь и заказываю два супа и три жаренных сыра. Затем заказываю два салата, йогурт, чипсы, три печенья с шоколадной крошкой и две диетические колы. Я съем большую часть обеда, но знаю, что Джей тоже в значительной степени поможет. Она скажет, что ничего не хочет, но к тому времени, как закончится ланч, съест почти половину. Мне нравится, что она чувствует себя достаточно комфортно, чтобы есть рядом со мной. Мне приходилось слышать ужасные истории о женщинах, которые морили себя голодом, но Джей, как по мне, не похожа на таких женщин. У нее прекрасные изгибы, и я бы с удовольствием поласкал каждый из них.

Вероятно, она чувствует себя достаточно комфортно, чтобы съедать половину моей еды, но не смотрит на меня так, будто хочет съесть меня. Собственная неуверенность закрадывается внутрь, и мне приходится бороться, чтобы подавить ее. Я дал себе обещание, что сегодня выйду за рамки привычного и попробую что-то новое, например, попытаюсь флиртовать. Но все может пойти неправильно.

Беру наши напитки и расплачиваюсь, а затем сажусь за наш обычный столик. Он находится в углу у окна и немного скрыт в большом кафетерии. Как только сажусь, я замечаю, что входит Джей.

На ней темно-фиолетовое платье, которое по большинству стандартов считается консервативным. Оно ниже колен, с высоким воротом, так что декольте не видно. У платья длинные рукава с манжетами. Почти каждый сантиметр ее тела прикрыт, но то, как материал обтягивает ее бедра и ягодицы, почти преступление. Я смотрю, как она идет по залу, а тоска, так и пульсирует во мне.

Встаю и выдвигаю для нее стол, пока Джей с важным видом подходит ко мне и качает головой.

— Я же сказала тебе, что сегодня обед с меня. Ты уже разыграл свой флеш-рояль с ананасовым маффином, черт, ты заставишь меня чувствовать себя дурочкой, если не позволишь сделать что-нибудь милое в ответ.

Она говорит все это, а сама уже садиться и тянется за жареным сыром и диетической колой. Я сажусь рядом с ней, протягивая ей салфетку и пряча улыбку. Одно то, что она обедает со мной, — уже более чем достаточная награда.

— Что ж, похоже, все вернулись из медового месяца. Как дела у голубков в службе безопасности? Боже, я завидую загару Майлза и Мэллори. Рядом с ними я практически призрак.

— Думаю, пока все примерно так же, — говорю я, передавая ей тарелку супа, а сам беру один из сэндвичей.

— Ты можешь себе представить три недели на тропическом острове? Я не знаю, что бы со мной случилось. Наверное, сильно загорела, потому что эта задница не видела дневного света с тех пор, как по телевизору показывали «Друзей».

Замираю с ложкой супа на полпути ко рту, когда смотрю на тело Джей, думая о ней, смазанной маслом и лежащей на солнце, поблескивающей от капель воды и пахнущей кокосом. На мгновение я представляю свои грубые руки на ней, втирающие лосьон, и слышу, как она стонет от моих прикосновений.

— Джордан? — она произносит мое имя так, будто звала меня уже несколько раз.

— Что? — спрашиваю я, хватая салфетку и вытирая слюни, которые, возможно, висят у меня на подбородке.

— Ты в порядке? Выглядишь немного раскрасневшимся. — Она протягивает руку, прижимая тыльную сторону ладони к моему лбу. — Хм. Ты холодный, но щеки покраснели.

— Я в порядке, — говорю я, наклоняя голову и откусывая первое, что попадается под руку. Боже, нужно держать свою эрекцию под контролем. Я ведь никак не смогу встать, не привлекая взгляда.

— Так или иначе, я говорила, как было бы здорово провести отпуск там, где ты просто валяешься практически голым в течение трех недель. — Она мечтательно вздыхает.

Издаю стон, пытаясь скрыть его кашлем. Господи, эта женщина понятия не имеет, что со мной делает. Я умру от боли в яйцах. Просто факт. То, что она даже не осознает этого, пьянит еще больше.

— Было бы здорово, — удается выдавить мне, не подавившись своим напитком.

— Здорово? Боже, звучит как райское блаженство. Мне даже не пришлось бы собирать вещи. Просто похищай меня и увози. Абсолютный рай.

Я думаю о том, что хочу быть тем, кто отвезет ее в отпуск, и решаю поднажать в этом направлении. Совсем чуть-чуть.

— Я запомню это, на случай твоего дня рождения, — говорю я, улыбаясь ей.

Между нами пробегает искра и Джей краснеет. Она пожимает плечами и игриво хлопает меня по руке.

— Идеально. Просто убедись, что появишься с «Маргаритой».

Джей рассказывает мне о своем сегодняшнем дне и о том, что еще нужно успеть сделать. Мне нравится слушать, как она говорит, поэтому сам не говорю много. Просто отвечаю то тут, то там, чтобы дать ей понять, что она полностью завладела моим вниманием. Как и всегда.

После того, как мы съедаем всю еду, и наш час почти подходит к концу, она откидывается на спинку стула и потирает живот.

— Почему ты всегда заставляешь меня есть так много? — Она подмигивает мне, и мое тело оживает.

— Тебе следует есть больше. Ты слишком худая. — Я убираю ее руку с живота и обхватываю запястье пальцами. Прикосновение игривое, но я никогда раньше этого не делал. — Посмотри, какое у тебя тоненькое запястье.

Девушка снова краснеет и выпрямляется на стуле.