— Адам, — только и произнес я, тоже улыбаясь.

— Пойдем, — Вика повернулась, чтобы уйти, — завтрак на столе.

— Сейчас, соберусь с силами.

Но с силами я собраться так и не смог. Когда Вика вышла, я отрубился и очнулся только от прикосновения ее теплой (и такой тонкой!) ладони.

— Иду-иду, — я действительно поднялся на ноги, пошатнулся и выпрямился в полный рост. Почувствовал, как кашель подкатывает к горлу, сдержал его, да так, что брызнули слезы. Я отвернулся, чтобы Вика не заметила, и сдавленно пробормотал: — Сейчас только снега наберу.

Схватил ведро, и как мог быстро вышел во двор. Воду из скважины мы экономили, использовали только для готовки и питья. Мылись талым снегом.

Я отошел от дома подальше, рухнул на колени и зашелся диким кашлем. Бусинки крови рассыпались по белоснежному покрывалу, заблестели в одиноком лучике, упавшем с небес через прореху в тучах.

В этот момент произошло еще кое-что. Я ощутил, как появился некто третий. Наблюдатель. Очень большой и могущественный, способный остановить весь этот кошмар. Окружающий мир вдруг сделался зыбким, тонким, как лист сигаретной бумаги, через который проглядывалось нечто темное и настоящее.

До меня дошло! Меня шандарахнуло так, что чуть не вырвало из бытия и не закинуло в неведомые дали. Я вцепился в мерзлую землю под снегом, чтобы удержаться на месте. Осознание происходящего обрушилось с такой силой, что чуть не вдавило в радиоактивную почву.

Это сон! Я просто сплю!

Надежда вспыхнула подобно сверхновой, залила светом все внутри, он пробивался через кожу наружу. Я со всего маха ударил себя грязным кулаком по лицу. Потом еще раз, и еще, повторяя при этом одни и те же слова:

— Проснись, и запомни этот сон! Проснись, и запомни этот сон! Проснись…

А в голове моей стучало, будто гигантский молот куёт броню от всех невзгод… броню для нее:

Они будут жить! Они будут жить! Они будут жить!

— Проснись! — закричал я в отчаянии, ударяя себя двумя руками сразу и не чувствуя боли. — И запомни этот сон!!!

Реальность поддалась, сдвинулась, начала рассеиваться.

Я закричал с удвоенной силой, беспорядочно колотя себя по голове, будто от этого зависело существование Вселенной. Хотя, какое мне было дело до Вселенной?

Я очнулся в своей постели и продолжал шептать:

— Проснись, и запомни этот сон…

За окном светало. Было тихо, уютно и тепло. Но меня бил озноб.

Я рывком сел, уперся спиной в стену, подтащил к себе одеяло и закутался по шею. Вика спала рядом, мирно сопя и не подозревая, где я только что побывал.

6

Я следил, как минуты сменяют друг друга, пока в комнате не стало светлей. Наступало утро, а мы еще были живы. Я позвонил Мишке — он не взял трубку. Тогда я позвонил маме и пообещал приехать и забрать ее к нам на выходные.

Вика проснулась поздно, было уже светло. За завтраком я много думал и почти не говорил. Наконец, Вика не выдержала:

— Ну всё, признавайся, что у тебя на уме!

С минуту я молчал.

— Может куда-нибудь съездим?

— Ты с ума сошел? — рассмеялась Вика. — Мне же рожать скоро!

— Вот именно! Когда родишь, будет уже не до путешествий, надо успевать. Возьмем маму с собой, она поможет, если что.

— Ну хорошо, — Вика отпила чай, и как-то по-особенному посмотрела на меня, — куда ты хочешь поехать?

— Не знаю, — я снова вспомнил свой сон. — Туда, где нет людей.