– Вот как? И что же это за расчет?

– Значит, так, Василевский вместе с молодой супругой возвращались с какой-то закрытой вечеринки. Вечеринка устраивалась в одном из ночных клубов, куда не всякий смертный может попасть. Потерпевший откровенно признал, что пошел на эту встречу с целью завязать полезные знакомства. Вообще, по его словам, праздного времяпрепровождения не любит и даже спиртного старается не пить. В подробности он не вдавался, но можно понять, что вечеринкой этой он был разочарован. Уехали они с женой домой часов в одиннадцать, а в двенадцатом часу их остановили на шоссе военные…

– Да, об этом я знаю, – кивнул генерал. – Это и в самом деле были военные?

– Василевский утверждает, что вначале сомнений у него не было. Выправка, манеры, форма – у этих людей все было, как у настоящих военных. Кстати, на месте присутствовал и военный грузовик – к сожалению, Василевский не обратил внимания на номер. Сомнения начались у него тогда, когда его с женой попросили покинуть «Мерседес» и пройти дозиметрический контроль в военной машине.

– Дозиметрический контроль?! – Генерал поднял брови. – Это что-то новенькое! У нас здесь что – Чернобыль?

– Думаю, они намеренно избрали такой предлог. Одновременно грозный и малопонятный. К тому же нужно учитывать психологию нашего человека. Как ни ругают у нас армию и милицию, но при появлении человека в погонах все невольно подтягивают живот и распрямляют плечи. Одним словом, потерпевшие подчинились и проследовали на «дозиметрический контроль». Кончилось дело тем, что липовые военные ограбили их подчистую, избили и угнали «Мерседес». Василевские даже не успели понять, что происходит. Мужа преступники бросили сразу на месте, а жену, опьяненную эфиром или хлороформом, отвезли метров на пятьсот подальше и тоже оставили у дороги. Примерно через полчаса их обоих подобрал какой-то дальнобойщик. Оба были живы, но находились в нервном шоке. Василевская и сейчас находится в больнице.

– И что, по-твоему, все это значит? – спросил генерал. – Есть хоть какие-то свидетели?

– Никого. Время было позднее, движение небольшое. Пока нам не удалось выявить ни одного человека, который хотя бы видел стоявшую на обочине военную машину.

– А у самого какие мысли?

– Мысли очень простые, – уверенно сказал Гуров. – Во-первых, кто-то знал, что у Василевского новый «Мерседес», во-вторых, кто-то знал, что именно в этот час он поедет и именно этим маршрутом, и в-третьих, преступники были, так сказать, любителями. Из этого вывод – искать их надо если не в окружении Василевских, то где-то очень близко.

– А не могли они случайно наскочить на этих артистов?

– Вряд ли. И вот почему. Василевский утверждает, что когда один из псевдовоенных обшаривал его карманы, то назвал его фамилию. Бормотал что-то себе под нос и назвал. Потому это никак нельзя назвать случайностью.

– Но раз они его знают, то и он мог кого-то узнать! – воскликнул генерал. – Что Василевский говорит по этому поводу?

– Ну, в этот день преступников и родная мать не узнала бы, – усмехнулся Гуров. – Они все были в противогазах.

– Вон оно как! – крякнул генерал. – Неплохо придумано. Действительно, на КВН смахивает. А вдруг это и в самом деле военные? Не хочу бросать тень на нашу славную армию, но, как говорится, в семье не без урода. Где-то армейский грузовик они раздобыли же?

– Вот за этот грузовик я и надеюсь уцепиться, – пояснил Гуров. – Противогазы, погоны и даже сапоги – это все дело наживное, и раздобыть их проще простого. Настоящий армейский грузовик – задача посложнее. Однако наши преступники его раздобыли, и у меня имеется предположение, как они могли это сделать. Когда я беседовал с Василевским, он вспомнил, что в кузове грузовика пахло, как в погребе – землей и картошкой. Вот я и подумал, что это может быть машина какой-то части, которая запасает на зиму картофель. То есть они все ее запасают, но я имею в виду – запасает где-то поблизости от места происшествия. Не думаю, что грузовик уводили с другого конца области, это слишком обременительно и опасно. Военную машину вычислить просто.

– Если ты так считаешь, – повел носом генерал, – то почему до сих пор не вычислил?

– Скоро только кошки родят, – встрял в разговор Крячко. – Грузовик – дело времени. Есть у меня дружок, он – командир роты в инженерной части. Я с ним уже связался и попросил разузнать, кто из военных мог запасать в том районе картошку. Обещал позвонить. У них там свое сарафанное радио – никаких официальных запросов делать не надо. Думаю, к обеду информация у нас будет.

– А дальше-то что? – поинтересовался Орлов. – Военные секретами делиться не любят.

– Дальше – по обстановке, – сказал Гуров. – Пока нам важно уяснить, кто мог контактировать с преступниками, кто мог видеть их в лицо? А то глупость получается. Не по описанию же противогазов в розыск их объявлять!

– Ну, добро! – Генерал хлопнул ладонями по коленям и поднялся. – Вижу, что расследование движется семимильными шагами. Дерзайте! Если будут проблемы с военными – мне доложите. Будем выходить на военную прокуратуру. А сейчас мне уже пора.

Он кивнул обоим и вышел из кабинета. Крячко почесал в затылке. На его некрасивом мужицком лице появилось выражение озабоченности.

– Кофе остыл к черту, пока с его превосходительством лясы точили! – сообщил он с огорчением. – Будем подогревать или так выпьем?

– Придется так, – ответил Гуров. – Ехать нужно. В больнице как раз утренний обход закончился, и нам с гражданкой Василевской побеседовать нужно.

Перехватив по чашке остывшего кофе, они поехали в больницу, где в палате люкс отходила от пережитого стресса Елена Василевская. До сих пор Гуров с этой женщиной не встречался и знал о ее существовании только со слов мужа. Однако Василевский говорил о супруге удивительно скупо и даже с некоторым раздражением, из чего Гуров заключил, что семейные отношения у них с женой далеко не безоблачные. Ничего необычного в этом не было – все-таки Елена Василевская была почти на двадцать лет моложе, к тому же она нигде не работала и являлась, видимо, чем-то вроде красивой декорации при деловом муже. При таком раскладе взаимопонимания ожидать не приходится.

Однако разлад между Василевскими мог сыграть положительную роль в расследовании. Бизнесмен был слишком сосредоточен на себе и своих проблемах, чтобы обращать внимание на мелочи, которые были сейчас так важны для Гурова. К тому же он явно осторожничал и о многом недоговаривал. С этим Гурову тоже приходилось нередко сталкиваться – деловые люди неохотно делятся с милицией своими сомнениями и предположениями, опасаясь, что такая откровенность может повредить бизнесу. Их жены, которые тяготятся своим зависимым положением, куда более словоохотливы. На это и рассчитывал Гуров.

В больнице врачи не чинили им с Крячко никаких препон, только попросили обходиться с пациенткой как можно деликатнее.

– У этой молодой женщины, насколько я понимаю, никогда в жизни не было особых сложностей, – объяснил врач. – И тут сразу такое! Конечно, нервная система не выдержала. К счастью, организм у нее молодой, здоровый, и мы надеемся на скорейшее выздоровление. Просто нужно дать ей небольшую передышку. К тому же она сейчас находится под воздействием успокаивающих препаратов и, возможно, сама не захочет беседовать.