Тот предложил встретиться в солидном клубном ресторане. Войдя в холл, Артем сразу же наткнулся на сумрачного служителя, потребовавшего документы. Михеев предъявил удостоверение частного детектива, привратник придирчиво изучил его, после чего изрек:

– Вас ждут. – И указал, куда идти.

Студенецкий занял отдельный кабинет – с комфортом, достойным постоянного посетителя. Вошедшего Артема встретил любезно и корректно, изысканным жестом указал на стул:

– Прошу!

Пока он диктовал заказ симпатичной девушке-официантке, Артем успел цепким профессиональным взглядом окинуть своего визави.

Рослый, подтянутый, моложавый мужчина, одетый дорого и с тонким вкусом, более присущим аристократу, нежели буржуа. Особые приметы? Здесь сыщик мысленно усмехнулся, подумав, что в этой графе отметил бы: «очень красив» – синеглазый брюнет с классически правильными чертами лица… и еще что?..

Так… это уже не для графы, а для себя, чисто субъективно – что-то неприятное в этом красивом мужском лице уловил чуткий взор сыщика. Или… не скажешь «неприятное», но нечто не то. Что?.. Артем тут же поймал этот нюанс. Противоречие между твердым взглядом и капризной, какой-то не мужской складкой губ – такой изгиб рта характерен, скорее, для избалованного подростка…

На этом психологические изыски закончились. Студенецкий улыбнулся, но глаза его оставались холодно-отчужденными:

– Ну что, приступим?

– Конечно.

Сначала обговорили финансовые условия. Миллионер действительно проявил щедрость, даже аванс пообещал – тридцать процентов, с перечислением завтра. Детектив подумал, что этим авансом, скорее всего, дело и ограничится, а потом заказчик постарается его кинуть… Впрочем, возражать не стал.

– Теперь к сути, – сказал он. – Слушаю вас.

– В последние недели я стал ощущать преследование со стороны неизвестных лиц. Или лица, – четко сформулировал Студенецкий.

Тут принесли заказ, а когда официантка удалилась, Глеб продолжил излагать суть дела…

Началось с пустяка. Недели две назад вечером на домашний телефон позвонили. Чертыхнувшись – кому там неймется! – Глеб отвлекся от Интернета, взял трубку:

– Да!

Молчание.

– Да, слушаю вас! – выкрикнул Студенецкий уже недовольно, и вновь ответом была тишина. Он уже хотел отключиться, как уловил некий далекий неясный звук.

Что это?

Глеб напрягся, вслушиваясь. Звук потихоньку нарастал, очень медленно… и, наконец, стал отчетливо различим. Это был смех.

Странный. Тихий, журчащий, какой-то бесплотный – не мужской, не женский, без эмоций. В фильмах ужасов так смеются существа по ту сторону реальности.

Нехороший холодок пробежал по спине коммерсанта, он побледнел, и память его провалилась в яму, в которую ему очень не хотелось заглядывать…

Но сыщику он этого не сказал. Сказал иначе:

– Ну, пустяк, конечно, хотя и странно. Я бы об этой истории забыл, если бы не последующие события…

Случились они не сразу. Прошла примерно неделя.

Утром, как обычно, Глеб выехал на работу. Вывел «Инфинити» за ворота, повернул влево…

И метров через пятьдесят стал тормозить, не веря своим глазам.

На каменной ограде соседней усадьбы висел плакат, на котором крупными красными буквами было написано: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ», а под этой надписью на Глеба Студенецкого смотрел… Глеб Студенецкий. Под портретом была еще одна надпись, такими же крупными буквами, только черными: «ИЗМЕННИК».

– Вот тут я оцепенел, честно скажу, – признался Глеб.

– Стоп! – вскинул палец Артем. – Давайте поподробнее. Кто-то изготовил такой издевательский плакат и повесил на стену…

– Ну да, да, – слегка раздраженно перебил его Студеницкий. – Пародия, черт бы ее побрал!

– М-м… – задумчиво промычал Артем. – Этот самый плакат, он с вами?

– Нет, – поморщился Глеб, – дома. А я сюда прямо с работы.

– Жаль, – сказал Михеев и принялся задавать разные скучные вопросы: о шрифте, о фото – откуда оно могло взяться, о том, кто еще мог видеть плакат, чем бумага была прилеплена к стене… Глеб отвечал довольно терпеливо, и ответы были самые банальные: фото из Интернета, оно там в свободном доступе, вряд ли еще кто видел, ибо никаких расспросов потом не было, да и приклеено, казалось, совсем недавно, клей совсем свежий… Какой клей? Да черт его знает, клей как клей.

– Мне надо взглянуть, – заявил Артем, и Глеб обещал показать ему этот пасквильный лист.

– Ну а сегодня… – Он полез в карман пиджака и вынул бумагу, обнаруженную в решетке радиатора, попутно объяснив все обстоятельства находки: никто ничего и сигнализация промолчала.

На бумаге были два кратких слова: «Я ПРИДУ».

– Фактура текста та же, что на плакате? – спросил Артем.

– Да черт его знает, – пожал плечами Глеб. – Надо будет сравнить.

– Обязательно. Скажите, вы до меня ни к кому не обращались? Вообще, делились с кем-нибудь об этих событиях?

– Нет. Домашних тревожить не хочу, а в остальном… да и времени не было! Большой бизнес – это, знаете ли, каждый день на разрыв.

Артем кивнул, хотя ему и показалось странным, что после второго случая, уже явно неприятного – даже если это и шутка, то за такие шутки морду бить надо! – бизнесмен не шевельнулся, и поинтересовался:

– У вас семья?

– Да. Жена, сын.

Ответ был отрывистый, недовольный. Повисла короткая пауза…

– Ну и главное. Ваши соображения на этот счет? – снова заговорил Артем.

– Хотите сказать, подозреваю ли я кого-нибудь?

– Можно и так.

Артем внимательно посмотрел на клиента и по мимике его лица понял: да, подозревает. И говорить об этом не хочет. Хотя знает, что придется.

Елена проснулась словно от толчка и даже вздрогнула перед тем, как открыть глаза. Открыла – и секунды две соображала: где она, на каком свете?.. Вернувшись к действительности, тут же схватила телефон и набрала номер сына:

– Костя!

– Да, мама?

Ф-фу… Елена перевела дух, стряхивая остатки сна.

– Ты где?

– На площадке.

На территории имения Студенецких была, разумеется, оборудована и спортплощадка.

– Хорошо. – Елена взглянула на часы и добавила: – Скоро ужинать, не забывай.

– Да. Но папы еще нет.

– Приедет. Не опаздывай.

Она подошла к оконному проему и долго смотрела на ухоженный парк, погруженная в свои горькие мысли: