— Меня заверили, что у тебя хорошие способности в магии, — продолжал Великий Хранитель. — Используй их.

Мира хотела было спросить, куда ей деваться с похищенной? Но сдержалась: эта комната явно не то место, где она получит ответы на вопросы.

— Когда я пришёл к власти, в Азаре было не всё спокойно, но мне удалось навести порядок и сделать Элсар главным городом, — вновь заговорил Великий Хранитель. — Замечу, за время моего правления не было войн. Однако, если лесные хотят войны, они её получат.

Он поманил Миру пальцем и приказал стражам:

— Пропустите её.

Они убрали копья.

Мира неуверенно подошла к кровати.

— Ближе, ближе, — сказал старик.

Когда Мира приблизилась, он схватил её за руку ледяными пальцами и притянул к себе. Поборов лёгкую брезгливость, Мира наклонилась.

— Привези мне его дочь, — сказал Великий Хранитель и в его глаза блеснули злобой. — А если придётся, то её голову.

Он улыбнулся и добавил:

— И хвост с копытами.

Мира не поняла шутки, но сделала вид, что оценила.

Старик отпустил её и легонько оттолкнул от себя. Она с радостью отступила. Её угнетала обстановка этой комнаты и этот старик, который из нелепого дедушки в кровати вдруг превратился в жестокого правителя. И к Миры уже не возникало вопросов, почему его слушаются. Даже в лежащем в кровати, в нём чувствовалась власть — она заставляла сгибать плечи, опускать в пол глаза.

— О чём разговаривал с тобой Колдун? — неожиданно спросил Великий Хранитель.

Мира моргнула, растерявшись от быстрой перемены в разговоре. Вообще, имеет ли она право пересказывать конфиденциальный разговор с главой Ордена.

— О чём? — переспросила она, пытаясь выиграть время для обдумывания, что ответить.

— Ты тугодумка? — язвительно поинтересовался старик. — Не разочаровывай меня, я и так уже начал сомневаться, верно ли то, что мне о тебе порассказывали. Поди обманули, как обычно.

Мира вспыхнула от стыда. Вспомнился совет слуги отвечать быстро и чётко.

Шестое чувство подсказывало, что лучше рассказать правду. Она ещё не вполне разобралась в расстановке сил и кто имеет большую власть: Великий Хранитель или Колдун — но стражи с копьями очень стимулировали говорить правду.

— Колдун намекнул, что я могу стать Старшей магиней, — сказала она, не решаясь поднять на старика глаза.

— Вот как? — улыбнулся он.

— Да, кажется, Даяна утратила его доверие.

Старик небрежно махнул рукой:

— Он её уже казнил.

Миру точно обухом по голове ударили.

— Казнил? — выдавила она. — Как?

Собеседник понял её вопрос буквально и ответил:

— Магически. Это мы тут по-простому вешаем да сжигаем, а у них, — старик нарисовал рукой в воздухе замысловатую фигуру, — высокое колдовство. Значит, Колдун хочет поставить тебя Старшей магиней.

Он довольно потёр руки. Мира не понимала, что его так обрадовало. Молчала, поражённая известием о казни Даяны. Между ними никогда не было тёплых отношений, скорее наоборот, но всё-таки Мира не могла принять, что Даяна, ещё сегодня утром живая, энергичная, уже стала одних каменных фигур на берегу реки Безвременья. А главное, что это она, Мира, способствовала её смерти, когда раскрыла магиню перед Колдуном. Нет, делая это, она прекрасно осознавала, что Колдун Даяну не похвалит, и более того, хотела её наказания. Но весть о казни потрясла.

— А если мы поставим тебя на место Колдуна? — спросил вдруг старик.

Мира изумлённо вскинула на него глаза.

— Шутить изволите? — спросила она.

— Ничуть, — ответил он с хитрой улыбкой. — Давно хотел, чтобы Орден играл по моим правилам.

Старик подмигнул:

— А? Как, хочешь стать Владычицей Ордена?

— Боюсь, я не готова для такого, — тихо ответила Мира.

Она не могла понять, троллит её дед или нет? Такие решения не принимаются с бухты-барахты. Захотел поставил главой Ордена, захотел передумал. И, опять же, а Колдун куда денется? Глупо надеяться, что он добровольно подвинется.

— Хочешь что-то спросить? — Великий Хранитель смотрел с прищуром.

— Да, — она набрала побольше воздуха, решаясь: — Если вам давно хотелось контролировать Орден, почему вы не сделали этого раньше? С той же Даяной?

Старик цыкнул зубом:

— Даяна всегда была с гнильцой. Ещё и на передок слаба. Ради хорошего члена могла забыть все обязательства.

Мира окончательно смутилась. К разговору в таких выражениях она готова не была.

— Ты не такая, — улыбнулся старик. — Хоть и кувыркаешься иногда в чуланах. Но это дело молодое, нужное.

Она смотрела на него в испуге: он знает про Бренна! Всё это время за ней следили, за каждым её шагом и словом.

Великий Хранитель рассмеялся явно довольный её потерянным видом:

— Ладно, ладно, вижу окончательно тебя засмущал. Возвращайся домой к Хадару, готовься к поездке, а к этому разговору вернёмся позже, как вернётесь.

С каким же удовольствием она выскочила из этой душной, пропитанной жестокими интригами комнаты!

Глава 3. Казнь на площади Правосудия

Иероглиф не получался. И боль в душе не проходила. Справа от Хадара кучкой лежали сломанные кисти, слева громоздились разорванные в бешенстве свитки, на деревянном полу чернели кляксы туши. Он брал чистый свиток, обмакивал кисть в банку с тушью и начинал писать, пытаясь сосредоточиться на каллиграфии и отречься от гнетущих мыслей. Но сегодня рука подводила, и линии становились похожи на рваные раны.

В глубине дома раздался голос Монка:

— Господин Хадар не может сейчас принять вас. Он каляки-маляки рисует, — торжественно объявил он.

У Хадара дрогнула рука, линия пошла волной. Он выругался сквозь зубы и скомкал очередной свиток.

Когда Монк впервые увидел его за каллиграфией, он удивлённо спросил, что это хозяин такое делает. Внутренне смеясь, Хадар с самым серьёзным видом ответил, что рисует каляку-маляку. Монк запомнил и хотя Старший агент после этого уже несколько раз говорил, что процесс называется каллиграфия, мальчишка упорно называл его калякой-малякой. Видимо он считал, что это всего лишь разные названия одного и того же. Впрочем, Хадар сильно не настаивал, его даже забавляло, с каким серьёзным видом Монк объявлял про каляку-маляку. Но только не сегодня. Сегодня Хадара ничего не забавляло, он ненавидел и презирал этот мир сильнее обычного и хотел, чтобы все оставили его в покое. Миру, как полагается, было на желания Старшего агента плевать.

Хадар напряжённо прислушивался, ожидая ответ гостя и гадая, кто это может быть.

— Сожалею, но тебе придётся прервать своего господина, — раздался голос Колдуна.

Хадар сломал кисть и бросил направо. Кстати, это была последняя кисть из его запасов. Всякое художество в Азаре не поощрялось, и получить хорошие кисти можно было только под заказ, а мастер, который их делал, недавно умер. Можно было поискать другого, но, Виловы воды, Хадар был уверен,