того, как девушка следовала за его голосом, Гештальт медленно ослаблял поводок. Наконец, не без опаски он отпустил его вовсе. Секунд двадцать на лице пленницы сохранялось безмятежное выражение. Затем резкий рывок и добыча обмякла у батареи.

Гештальт устало потер переносицу. Это противостояние начинало утомлять его. Еще можно было связать девушку ремнями и содержать как обычного монстра, кем она в сущности и являлась. А через три дня, когда подойдет транспортник, сдать вместе с уловом Иглы. Если добыча окажется новым видом, денег отвалят немало. Достаточно, чтобы рассчитаться с Иглой и еще пару месяцев возиться с ловушками на крысоеда. Но чувство азарта, охватившего его ночью, все не отпускало. Девушка не родилась монстром, кто-то сделал ее такой. Она всего лишь ниточка, размотав которую можно поймать по-настоящему крупную добычу. Не говоря уже о том, что чудовище, способное превращать людей в монстров, представляет серьезную угрозу. Кроме того, стоило изучить девушку по подробнее. Сдать ее сейчас, значит отдать все карты в руки Организации. Вряд ли начальство будет столь щедро, что поделится с ними результатами исследований. Нет, Гештальт был категорически не согласен с таким положением дел. Крысоед может и подождать. Он просто обязан разобраться с этой упрямой девчонкой.

— Как успехи? — осведомилась Игла, открыв дверь в комнату. Она наконец-то вылезла из ванной и облачилась в теплый махровый халат.

— Пока не очень. Пытаюсь подсадить ее на якорь, но результаты слабые.

— Сколько?

— Двадцать секунд.

— Тю… — Игла разочарованно присвистнула. — Она слишком обессилена для твоего якоря, Ге.

— Я тоже порядком вымотался. Не уверен, что смогу удержать ее во время кормежки.

— Ты хоть выяснил, что она такое? Чем ее кормить то? Огурцами или кровью невинных младенцев?

— Будто она у нас есть, — фыркнул Гештальт. — Впрочем, уверен, от человеченки она не откажется. Однако сейчас нам нужно усилить человека, а не монстра внутри нее.

— Ты как всегда ставишь непосильную для себя задачу. Ты хоть понимаешь, в какую адскую дыру собираешься сунуть голову на этот раз?

— Еще не совсем. Но для того, чтобы понять, мне нужна эту девчонка. Сдадим мы ее или нет, дыра от этого не исчезнет, Игла.

— Что ж, похоже, придется помочь тебе на этот раз, — Колдунья приблизилась к пленнице и вгляделась в ее лицо. — Считаешь, человеческого в ней все-таки больше?

— Уверен.

— Тогда не стоит кидаться в девушку острыми предметами, — охотница подняла с пола нож и продефилировала к выходу из комнаты. — Я скоро вернусь.

— Спасибо, — Гештальт посмотрел на колдунью с благодарностью.

— Спасибо на хлеб не намажешь, — фыркнула Игла. — Я запишу на твой счет.

Колдунья отлучилась на пару минут в свою комнату и вернулась с набором игл и чернил. Она уже склонилась над пленницей, когда та наконец-то пришла в себя. Увидев склонившуюся над собой Иглу, девушка вскрикнула и попыталась вжаться в батарею. Гештальт полностью сосредоточился на поводке. Игла слишком близко, оглушающая техника, встроенная в якорь может не успеть вовремя.

— Не дергайся, от моих уколов еще никто не умирал, — елейным голоском напела Игла. — Если я сама того не захочу.

— Что ты собираешься сделать со мной? — недоверчиво переспросила пленница.

— Сделаю тебе татуировочку, чтобы ты не теряла контроль над собой. Она поможет тебе продержаться пару дней, пока ты не освоишь технику якоря вон того безнадежного сталкера, — не упустила случая подпустить шпильку колдунья.

Девушка бросила испуганный взгляд на него, парень устало кивнул ей в ответ. Сейчас ему было не до разговоров. Несмотря на охотничьи ремни нормально выспаться с кровожадным монстром в собственной ванне непростое занятие. Гештальта и самого терзал голод, сосущая пустота в животе мешала сосредоточиться на поводке. Накопившиеся за последние двенадцать часов эмоции тоже сбивали с толку, напоминая о себе в самый неподходящий момент. Сейчас Гештальт хотел только одного — поскорее разобраться с добычей и хорошенько позавтракать.

С точки зрения парня, Игла возилась неоправданно долго. Голод, усталость и раздражение грызли его изнутри, опасно ослабляя поводок. Конечно, колдунья способна и сама постоять за себя, но допустить нападение на нее сейчас — все равно, что потерять остатки охотничьей гордости. А гордости у Гештальта было предостаточно. Наконец Игла распрямилась и собрав инструменты отошла от пленницы.

— Готово, можешь отпускать, — она тронула его за плечо кончиками пальцев.

— Да? Спасибо, — излишне сосредоточившись на контроле, Гештальт соображал медленно. Потихонечку, узелок за узелком он вытравил ментальный поводок, пока не исчезло самое минимальное напряжение. Судя по страху, плескавшемуся в глазах пленницы, она прекрасно чувствовала, что он делает. С полминуты все внимание в комнате напряженно сосредоточилось на девушке. Наконец Игла рассмеялась:

— Только не говорите, что сомневались в моих способностях!

— Что ты, что ты, ни секундочки, — поспешил ее уверить Гештальт. — Просто вымотались. Пожрать бы.

— Хочешь жрать — иди и готовь. Сегодня, кстати, твоя очередь. А я пока подберу твоей добыче что-нибудь из своего гардероба. Ты ведь хочешь одеться, правда?

Девушка активно закивала.

— Ты смотри, осторожнее, — непонятно к кому обратился парень.

— Не бойся, — вновь рассмеялась Игла, — я ее и пальцем не трону, я ж не ты.

— Ну, тогда я пошел, — устало вздохнув, Гештальт встал с табурета.

— Ключик-то отдай. От наручников, — пояснила колдунья, заметив его непонимающий взгляд.

Предоставив девушек самим себе, парень направился на кухню. Пара глотков холодной воды и хлебец взбодрили его и придали сил. Тщательно осмотрев холодильник, Гештальт причмокнул и покачал головой, сокрушаясь над скудностью припасов. Несколько колбасных хвостиков, наполовину засохший кусочек сыра, не до конца выдавленный пакетик майонеза, горстка макарон, прилипших к дуршлагу, да три яйца, вот и все богатство. Кажется, еще вчера он планировал сбегать утром в магазин. Но не судьба. В хлебнице обнаружилась начавшая плесневеть половинка черного. Похоже, выбора нет, придется готовить «фирменное блюдо по-сталкерски», как обычно обзывает его шедевр безысходности Игла. Срезав с хлеба молодую плесень, Гештальт порезал его кубиками и бросил обжариваться на самой большой сковороде. Порывшись в тумбочке, парень нашел чудом уцелевшую луковицу, которая после очистки отправилась туда же. Следом на довольно урчащую сковородку отправилась вся добытая из холодильника снедь. Главная хитрость такого блюда — равномерно распределить яйца по чугунной поверхности, чтобы разрозненные продукты спеклись в единое целое. Сделав минимальный огонек и накрыв сковороду крышкой, Гештальт оставил свое творение доходить до кондиции, а сам отправился мыть заварник. Игла обожала настоящий чай, а Гештальт, сравнивая цены на пакетики и обычную заварку, молча с ней соглашался. Правда, когда щепетильной напарницы не было рядом, парень мог себе позволить заварить чайничек по второму и даже по третьему разу.

Девушки вернулись