этому обормоту не сделаю. Хочу быть уверен, что ещё какое коленце не отколет. Неприятностей и так хоть отбавляй.

Мирлис, секунду назад яростно извивавшийся в воздухе, пытаясь зацепить задними лапами руку парня, замер. Посмотрел на меня, на хозяина, и прохрипел:

— Каких неприятностей?

— Каких? Так ты не в курсе, что натворил? Великолепно!

Мне показалось, ещё немного, и парень вытрясет из Мирлиса дух.

— Отпустите его, очень прошу, — состроила самую умильную моську, на какую только способна. — Он больше не будет. И давайте познакомимся хоть. Неловко как-то — мы у вас, можно сказать, в гостях…

Парень усмехнулся, у меня в животе всё куда-то поехало.

— Так тебе же сказали — меня зовут Павел, можно Грант.

— А собака где?

— Вот только не строй из себя дурочку, — спокойно посмотрев мне в глаза, проговорил Павел. — Собака тоже я. Соседи считают, я отпускаю пса погулять одного. Я рассказал всем, что он у меня дрессированный.

— А почему же вы не ходили в таком виде? Можете себе представить, что мы пережили, когда на машину кинулась этакая зверюга!

— Могу. Но был так зол, что, если откровенно, не сдержался. Я ведь этого лихача, — Павел тряхнул Мирлиса за шкирку, — уже больше недели разыскиваю. А в образе собаки искать, согласись, легче. Нашел его следы в парке. Потом след потерял. Пришлось прочесывать весь район. А вы ещё, плюс ко всему, на машине ездить стали. Пока вычислил! Время сейчас дорого, как никогда…

— А что произошло? — перебила, отвлекая внимание от рыжего.

— Произошло. Дело в том, что наш шустрый малыш, — он опять тряхнул зажатым в кулаке котом, отчего тот жалобно всхлипнул, а я непроизвольно дернулась, — прочитал не одно заклинание. У него хватило ума, или дурости, совместить несколько заклинаний в одно, и у всех оборотней, которые находились на тот момент в своём зверином облике, отшибло память.

Теперь Мирлис непроизвольно дернулся сам.

— Но и это не всё. Стандартные заклинания вытворяют леший знает что, и прибегать к магии небезопасно. За время, пока я разыскивал этого охламона, дома могло произойти что угодно!

— Ну, отшибло память, заклинания неправильно действуют. Понимаю, неприятно. А оборотни…

Осеклась под взглядом Павла. Нет, он смотрел не с удивлением, не с возмущением. Это был взгляд взрослого, который видит перед собой безнадёжно больного ребенка. Жалко до слёз, но ничего поделать нельзя…

— А что?!

— Да ничего. Просто я и сам оборотень, если ты этого не заметила. Хуже всего, что одним из потерявших память оказался наследник нашего правителя. Его теперь найти не могут.

Мне показалось, или Мирлис действительно потерял сознание?

— В отличие от этого охламона, природный оборотень всегда может вернуть человеческий облик, беда в том, что происходившего с ними в человеческом облике пострадавшие не помнят. А заклинания отладят, конечно. Только вот когда — не известно.

Сидела слушала, не слыша. «Я и сам оборотень» — эти слова раздавались во мне колокольным звоном. Боженька, сижу в одной комнате с оборотнем, слушаю его разглагольствования! А если он меня укусит… Тут заметила, что собеседник странно на меня поглядывает. К жалости в глазах прибавилась насмешка… Прочитал мои мысли?

— Не бойся, я не читаю мысли, но они так ярко отражаются у тебя на лице, — он задорно хмыкнул, вызвав очередной переполох в моих внутренностях. — И бояться меня не стоит. Даже если у меня возникнет желание тебя покусать, ничего, кроме долгого лечения, если останешься жива, не будет, — на последних словах он откровенно потешался.

Почувствовала, как жар заливает щёки.

С улыбкой глянув на мою алую физиономию, Павел поднялся, держа за шкирку Мирлиса.

— Извини, — в голосе не слышалось ни грамма сожаления, — мне пора. Каждая минута здесь может очень дорого обойтись там. Понимаешь? Дверь захлопни. Эй, симулянт, попрощайся с подругой.

— Подождите! — вскочила, торопясь задать вертевшиеся в голове вопросы. — А откуда всё это? — обвела вокруг рукой.

Павел недоуменно взглянул.

— Я подолгу живу в этом мире. Иногда бывают обстоятельства, вроде вот таких, — он потряс Мирлиса. — А бывает и хуже. Вот и наводим порядок по-своему.

Говоря, он повел в воздухе свободной рукой. Рядом возникло туманное облачко.

Мирлис приоткрыл глаза и прохрипел:

— Мамочка!..

Павел сделал шаг в облако, Мирлис дёрнулся изо всех сил, мне показалось, ему удалось выскользнуть раньше, чем они растворились в тумане.

Облачко продолжало висеть, лишь слегка побледнев с краю. Какой бес толкнул сделать это — понятия не имею, а только я, осторожно, одним пальчиком, прикоснулась к туману. Эх, и везёт же кому-то — попадают в разные истории, а мое приключение так бездарно закончилось…

Ах, закончилось?! Меня словно в спину толкнули — чтобы не упасть, сделала шаг вперёд, и тут же трезвый голос рассудка завопил: «Дура!!!», но поздно…

Позади послышался дробный старушечий смех… Нет, показалось же?

Глава 3

Споткнулась, упала, перекувыркнулась через плечо, хорошо, шею не свернула, во что-то врезалась спиной, что-то впилось в бок…

Лежать оказалось сыро и неудобно. В голове, после удара лес шумел. Раздался скрип дерева, неподалёку что-то мягко упало… Пришлось открыть глаза.

Мама родная! Это где же я оказалась?!

Надо мной, под порывами ветра, шумят деревья, об одно из которых и ударилась. В бок впился острый как шип сучок, едва не протыкая меня насквозь. Пропитавшая мох, на котором я разлеглась, вода, быстро впитывалась в любимый жакет. Лежать неудобно ещё и потому, что ноги на пригорке. Глянув, едва не разревелась — последние колготки! Ещё тепло, а я их по привычке, как в офис надела! Слёзы капнули из глаз. Шмыгнула носом, и прикусила губу, стараясь не зареветь в голос.

Рядом опять что-то упало. Я дёрнулась — шишка. Подняла голову, слёзы разом просохли — над головой вольготно расположилась птица, уже примерившаяся запустить в меня очередную шишку, которую увлечённо ковыряла. Ничего себе — совершенно не боится. Такое видела только однажды — в парке, обнаглевшие от подачек белки, были готовы залезть на голову, лишь бы выпросить лакомый кусочек. Ещё не хватало получить синяк от наглой сойки, или как там она называется? Сойки, кажется, шишки не едят, впрочем, бог их знает, ни разу не видела…

Одежда с одной стороны окончательно промокла, стало зябко. Осторожно подтянув ноги, перевернулась, и напоролась рукой на сучок, коварно спрятавшийся во мху. Охнув, встала на четвереньки и выпрямилась. Нахальная птица с любопытством наблюдала, оставив в покое шишку, и не собиралась улетать. Я тоже оглядела себя. Видок, словно валяли по всему лесу — на светло-сером жакете мокрое пятно и зелёные