– Я знаю, что ты не причинил бы мне вреда. Поэтому пошла за тобой в лес, – я взглянула на него, давая понять серьезность своих слов. – Дейк с первого дня предупреждал меня, что ты опасен, но все же я пошла за тобой. Понимаешь?

Наши взгляды встретились. Несколько долгих секунд мы смотрели друг на друга, пока лицо Арланда не смягчилось.

– Мы не враги, – повторила я, следя за его глазами.

– Друзьями нам тоже не быть, – ответил инквизитор, ожесточенно отвернувшись.

Передо мной сидел совсем не тот человек, с которым я мило болтала в библиотеке. Я не могла знать, что творилось у Арланда в голове, но я видела, что ему было плохо. Он был на грани.

– Я хочу помочь, – сказала я. – Я вижу, что тебе нужна помощь.

– Ты мне не поможешь, – тихо ответил инквизитор, опуская взгляд на стол.

– Может быть, у меня получится?

– Ты и себе помочь не в состоянии, – он раздраженно поморщился. – Что с тобой стало, великая ведьма? Ты, гроза трех столиц, не способна даже свечку поджечь, не истратив половину резерва!

– Мне отшибло память, – сказала я, смотря на него без тени стыда. – Я ничего не помню, ясно тебе? Даже собственное имя мне сообщили другие люди. Я учусь жить заново.

– Это… многое объясняет, – проговорил он, все еще хмурясь. Он вел себя, как подросток, до которого родители пытаются донести, что курить вредно. Неужели не мог смириться с мыслью, что я не желаю ему ничего плохого?

Кстати о курении…

– У тебя при себе трубка? – спросила я, чувствую подступающее желание немедленно закурить.

Инквизитор молча достал из своей сумки трубку, набил ее и поджег, поднеся к табаку уголек, который вытащил из очага. Видимо, толстые перчатки отлично защищали от жара.

Приняв от него костяное сокровище, я блаженно затянулась. Точно курила раньше, больше никаких сомнений…

Арланд сидел напротив, откинувшись на спинку стула, и искоса наблюдал за мной, скрестив руки на груди.

– Далеко тебя послал дядя? -наконец, спросил он.

– Он сказал, что место в трех днях пути отсюда.

– Я поеду с тобой, – сказал Арланд, всем своим видом давая понять, что не хочет этого делать.

– Я согласна взять тебя в попутчики, – я улыбнулась, стараясь выпустить кольцо дыма. Надо же, с первого раза получилось!…

– Завтра с рассветом встретимся на этом месте. А сейчас я пошел спать.

Сказав это, инквизитор поднялся со своего места и направился к лестнице. Я провожала его взглядом, пока он не скрылся на втором этаже.

Интересно, увидимся ли мы завтра? Или он не справится с чем-то, что заставило его кинуться от меня в чащу, и все-таки сбежит?

Допив свой эль и докурив трубку, я отправилась спать.

Только оказавшись в кровати я позволила себе закрыть глаза руками и несколько минут полежать, переводя дух. В зале я держалась, но после того, что случилось на заднем дворе, у меня были такие ощущения, как будто я только что вышла из клетки с разъяренным львом, чудом оставшись целой. И день, когда хищник вздумает порвать меня на части, все еще может наступить гораздо раньше, чем день, когда я смогу погладить его по головке.

И зачем я на это подписалась, спрашивается? Шел бы он в свой лес выть на луну, помер бы через пару дней от воспаления легких… тоже мне, мать Тереза! И что меня вечно тянет ко всякой нечисти!?…

Но как я ни старалась убедить себя в том, что происходящее – результат моей неуемной глупости, в душе я чувствовала, что ни за что не поступила бы иначе. Поперлась бы за ним не только в лес, к черту на куличики бы отправилась как миленькая, только увидев этот взгляд, полный смертельного отчаяния! И за Леопольдом бы отправилась. И за Дейком.

Уткнувшись лицом в подушку, я думала об этом, пока не уснула.

Утром Арланд ждал меня на назначенном месте, готовый к дороге.

Клятвы

*Дейкстр Донан*

Дождливая погода неизменна в поместье Сеймуров. Что ни день, то обязательно дождь. Осенняя промозглость намертво въелась в местную природу, даже сейчас, в разгар лета, приходится топить камины и одеваться в шерстяное. Складывается такое впечатление, будто вечные сырость и холод – еще одно проклятье, которым когда-то обзавелось это жуткое место.

Но так нелюбимый мной холод не единственная причина, по которой я начинаю ненавидеть поместье. Чем больше я изучаю здешних жителей, тем больше понимаю, что всех связывает не только прочная сеть из вранья и недомолвок, но и кое-что жуткое, что преследует замок и сам род, возможно, от самого его начала. Чем глубже я прохожу в бесчисленные коридоры подвалов, тем яснее чувствую это. Проклятье, которое пока спит и потому действует на жителей так же, как спящий дракон на деревню поблизости. Пока вокруг просто тихо, но когда наступит момент пробуждения, дракон покажется Сеймурам куда меньшим бедствием, я уверен.

И нечто в подвалах уже начало просыпаться. Хотя я еще не заметил ни одного признака проклятого места, я уверен, что не ошибаюсь. Моя последняя находка была неоспоримым доказательством того, что в поместье гораздо больше тайн, чем я мог предположить, переступая через гостеприимный порог.

С тех пор, как Бэйр объявила себе приключенческую голодовку, я заскучал. Проводить все время с ведьмой я просто физически не мог, не потому что с ней скучно, а потому что ее вид мне уже опостылел. Несколько месяцев я каждый день вижу ее лицо, мне просто нужен был отдых.

Еще до того, как меня потянуло исследовать подземелья, я попробовал завести себе любовницу на время. Любовницы вообще здорово отвлекают от чокнутой ведьмы, которая при их долгом отсутствии начинает казаться симпатичной.

Сначала мой выбор пал на Тому, бесспорно, красивейшую женщину в поместье. То, что она скорее всего старше, меня ничуть не смущало. Меня смутили ее огромные уши, которые я увидел, когда случайно подглядел за ней в ее комнате. Нет, очаровательная лопоухость или просто большие уши не испортят такую женщину, но огромные, сантиметров в двадцать слушалки, которые к тому же и торчат в стороны, убили во мне всякое желание продолжать ухаживания за Томой. Я отказался от идеи покорить ее ледяное сердца, теша себя мыслью, что дело в ушах, а вовсе не в том, что я по необъяснимым причинам оказался не интересен красавице.

К счастью, мое самолюбие страдало недолго. Когда разъяренный Лорен пообещал выставить меня из поместья, если я еще хоть раз посмотрю на