— А ты стерва, — сажусь на его место.

— Пф, — закатывает она глаза. — Нашла чем удивить. Сама-то далеко ушла?

— Нет, конечно.

А Стейтем всё же хорош. Ух!

3 глава

— Вот интересно, а вообще законно так смотреть? — спрашиваю у Евы, которая так же, как и я, наблюдает за игрой взглядов нового препода и Николь, которая по-прежнему садится рядом с нами.

— Мне больше интересно, кто первым сдастся, — отвечает подруга.

Сегодня мы перешли от теории к практике, то есть нас усадили за компьютеры и дали самостоятельное задание, которое мы уже сделали, поэтому сейчас развлекаем себя, смотря за взаимодействием этих двоих.

— А мне интересно, — неожиданно вступает в разговор Николь, когда Константина Георгиевича отвлекает Марина Коротаева. — Чего он вообще припёрся именно на наш поток? Зачем он вообще пошёл преподавать?

— Из него выходит хороший препод, — говорю я. — Может, он хочет передать свои знания студентам, чтобы развивать это направление? — замечаю, как она косится в сторону мужчины, который, склонившись над плечом девушки, что-то ей объясняет, показывая карандашом на экран. — Да не обращай ты на него внимание. Пусть смотрит, потом надоест и отстанет.

— Очень на это надеюсь, — отвечает Николь, по виду которой, наоборот, кажется, что она не хочет этого.

— Николь, у вас уже всё готово? — неожиданно раздаётся совсем рядом, и Святова закатывает глаза.

Константин Георгиевич, не дожидаясь ответа, начинает проверять то, что сделала наша отличница. И делает это очень уж странно… соблазнительно для одной конкретной девушки, я бы сказала, — заключает её в своеобразный кокон, положив руки на стол по обе стороны от неё и прижимаясь грудью к ней. На лице Николь расцветает румянец. Он усиливается, когда мужская ладонь ложится поверх её на мышку.

Не боится увольнения?

Интересно, а сколько это будет продолжаться? Чтобы я понимала, сколько у меня есть в запасе времени на наслаждение этим спектаклем. Протянут до конца года? А до конца выпуска? Было бы неплохо.

После пары Николь с остервенением собирает свои немногочисленные вещи в сумку и выходит из аудитории, чеканя шаг. Впервые вижу нашу тихушницу в таком состоянии. Не сговариваясь, следуем с Евой за ней. Как бы та ничего не натворила. Провожаем ровно до того момента, как понимаем, что до кабинета ректора остаётся всего один поворот.

По времени не успеваем зайти в кафе напротив института, поэтому посещаем институтскую столовую, в которой не были с первого курса. Как только переступаем порог, сразу окунаемся в шум голосов и бряканье посуды. Пока стоим в очереди, осматриваем ассортимент. Я не сильно голодна, поэтому решаю взять чай с булочкой. Да и, если честно, им я больше доверяю, чем той же грече с мясом.

— Не мы одни решили сюда прийти в кои-то веки, — как бы между прочим замечает Ева.

Сначала не понимаю о чём она.

Мы разместились у окна, где стол освободился как раз, когда мы мимо проходили с подносами. Подруга сидит лицом к дверям, поэтому может видеть всех входящих и выходящих. Оборачиваюсь и натыкаюсь на взгляд тёмно-карих глаз.

Отворачиваюсь, возвращая внимание чаю, который более мне интересен.

— Он тебя узнал, — констатирует Вьюнкова и бесстрастно отламывает от своей булочки кусочек, который тут же оказывается у неё во рту.

— Только не говори, что он идёт сюда, — прошу я, уже зная ответ.

— Не буду, — легко соглашается та, и в этот же момент с нами равняется компания мажорчиков.

— Возьмите и мне что-нибудь, — распоряжается наш «король» и бесцеремонно усаживается рядом со мной, нагло и без стеснения закидывая на спинку моего стула руку. — Какая встреча, — тянет он, приближаясь к моему уху. — Это судьба, — шёпотом так, что ух было бы, да если бы не иммунитет мой к таким подкатикам.

— Это не судьба, — тут же возражаю я и совсем непочтительно отодвигаю его от себя указательным пальцем в лоб. — Мы всего лишь учимся в одном институте. Просто стечение обстоятельств.

— А я всё равно буду считать, что это судьба, — начинает снова приближаться ко мне и снова получает от меня пальцем в лоб, но уже сильнее.

— Как угодно, — равнодушно произношу, допиваю чай и раздражённо добавляю, когда этот «король» снова пытается меня, не знаю, обнюхать, облапать, обсмотреть. — Что за мания нарушать личное пространство? Я ж к тебе так не лезу.

— Я был бы не против.

— Не сомневаюсь, — язвлю я и запихиваю остатки булочки в сумку, поняв, что нормально перекусить мне не дадут. — Иди к тем, кто с радостью нарушит твоё личное пространство и даже больше.

К нам подходят два блондина, неуловимо похожих друг на друга, три девушки, которые постоянно меняются от недели к неделе и чаще. То есть понятно — классическая компания мажоров, которую частенько описывают в книгах и показывают в сериалах. К сожалению, стол достаточно большой, чтобы на него бесцеремонно поставить несколько подносов и спокойно разместиться нескольким людям.

— У нас пополнение? — чуть-ли не облизывается блондин. Тот, что повыше и с серыми глазами. Не помню, как зовут ни его, ни второго.

— У вас обед, а мы уходим, — непререкаемым тоном отрезает Ева, и мы одновременно поднимаемся со своих мест.

— Не составите нам компанию? — не унимается он.

— Нет.

— Жа-аль.

— А нам нет, — хмыкаю я, собираясь уходить.

— Как тебя зовут? — останавливает меня вопрос.

Повернувшись к Рокотову и оценивающе его оглядев, так сказать, играю небольшой спектакль, чтобы потешить эго мажорчика, возомнившего о себе небывалого сердцееда, что сможет покорить меня один своим высокомерным видом и белозубой улыбкой.

— Как родители назвали, так и зовут, — мило улыбаюсь ему, подмигиваю и, подхватив Еву под локоть, удаляюсь.

— Я всё равно узнаю о тебе всё! — несётся мне в спину, когда мы почти выходим из столовой.

— Чую, к нам в скором времени будет повышенное внимание, — замечает Ева.

— Уже, — мрачно поправляю я.

И действительно, многие студенты поглядывают на нас с интересом. Особенно те, что выходят следом за нами. Не сомневаюсь, что уже через пять минут весь институт будет знать с кем общался их любимый «король». Это даже звучит отстойно. Будто в дешёвом бульварном романчике.

Дальше время проходит без происшествий.

Зато в конце учебного дня начинается веселье…

Накрапывает дождь, дует ледяной ветер, пробираясь под кожу. Осень берёт своё. Путь до ворот проходим быстро, а я ещё умудряюсь ругать Вьюнкову — она не надела шапку.

— Это же Питер, Ев, — закатываю глаза, перескакивая через лужу. — Ты не первый год живёшь здесь.

— Хватит бухтеть, — огрызается она. — Я уже сама пожалела