себе другую дуру.

— Ты должна мне помочь, — просил я. — Мне больше некого просить.

— Разве ты не можешь нанять такси или остановить попутку?

— Нет. Понимаешь, я же не думал, что эта дамочка…

— Дамочка!

— Да, я сейчас объясню, видишь ли…

Короткие гудки в трубке были красноречивее любого ответа.

Меня снова бросило в жар. Шейла была моей единственной надеждой. Я начал опять звонить в «Кроникл». Телефонистка соединяла меня с кабинетом Шейлы, но трубку никто не снимал. Я просил телефонистку продолжать, пока не ответят. Целых пять минут я, обливаясь потом, ждал. Наконец в трубке опять послышался голос Шейлы.

— Лучше уж тебя послушать, чем треньканье телефона. Говори, только короче. Хотя это ничего не изменит.

— Шейла, не вешай, пожалуйста, трубки, пока не выслушаешь меня.

— Ладно. Только побыстрей.

— Сейчас со мной нет никакой женщины, — начал я. — В любом случае эта дама была под сорок лет и толстая, так что…

— Подробности можешь опустить.

— Я здесь один. Ты должна приехать за мной. Меня оставили без брюк?

— Без брюк?! А где же твои брюки?

— Не знаю.

— А где дама?

— В том-то и дело, что я не знаю. Но она забрала мою машину.

— А как это она забрала твои брюки? — спросила Шейла после долгой паузы.

— У нее был пистолет.

Снова последовала долгая пауза.

— Да, ты изменился, Хэнк. Очень изменился. Никогда бы не подумала, что женщине придется для этого применять пистолет.

— Послушай. Я ведь не шучу. Ты должна помочь мне. Эта дамочка оказалась сумасшедшей. Она попросила подвезти ее, потом взяла мой пистолет и загнала в кусты.

— И?..

— Может быть, ей нужны были мои деньги.

— И?..

— Заставила меня снять брюки.

— И?..

— Забрала их и уехала в моей машине.

Шейла засмеялась.

— Мне нужна твоя помощь.

Она продолжала смеяться.

— Что тут смешного? — разозлился я.

Она сквозь смех проговорила:

— Ты, наверно, отлично выглядишь, Хэнк?

Я окончательно потерял терпение.

— Ты поможешь мне или нет?

Шейла с трудом овладела собой.

— Конечно, я приеду. Какая женщина отказалась бы от такого зрелища.

— Поезжай сначала ко мне. Найди управляющего и попроси у него ключ. Возьмешь какие-нибудь брюки и приезжай сюда. — Я ей объяснил местонахождение будки. — Я не выйду отсюда, пока ты не приедешь.

Мне показалось, что прошло несколько лет, прежде чем я увидел машину Шейлы. Она подъехала к будке.

— Все в порядке, Хэнк. Можешь выходить.

Я облегченно вздохнул и вышел из будки.

— Большое спасибо, дорогая…

И тут я отшатнулся от вспышки света. Я растерянно хлопал глазами и только несколько секунд спустя понял, что это была вспышка фотоаппарата.

— Шейла! — крикнул я и бросился вперед.

В лицо мне ударила ткань. Она обвилась вокруг головы, и мне пришлось остановиться. Это оказались мои брюки. Пока я натягивал их, до моих ушей из темноты доносился смех Шейлы. Я решил, что она сейчас уедет. Но она продолжала сидеть в машине. Уже в брюках я подошел к машине и рывком открыл дверцу. Шейла сидела за рулем и ждала меня.

— Где фотоаппарат? — потребовал я.

Она насмешливо кивнула головой на заднее сиденье. Схватив камеру, я открыл ее и увидел, что пленки там не было. Я сел рядом с ней.

— Где пленка?

Она улыбнулась, завела двигатель и начала разворачивать машину.

— Не беспокойся. Она в надежном месте.

Я со всей силы сжал кулаки.

— Что ты собираешься с ней делать?

— Для начала проявить, — ответила она насмешливо.

— Послушай. Если этот снимок где-нибудь появится, я разорву тебя в клочья.

— Какой ты суровый, сильный парень, Хэнк!

Она довольно рассмеялась.

— Я повешу твой снимок в спальне, над кроватью.

— Ну хватит, — рявкнул я. — Что ты хочешь сделать с этим снимком?

— Пусть это будет сувениром, Хэнк. Или страховкой, а? Кто знает? Возможно, когда-нибудь ты мне окажешь какую-нибудь услугу в обмен на негатив.

— Шантаж? — буркнул я.

— Вряд ли. Сейчас за этот снимок ухватился бы редактор любой газеты.

Она подумала.

— Нет, не стану. Пока. А там, трудно сказать.

— Я тебя разорву.

— Какой ты милый, воспитанный и нежный парень. Ты же теперь будешь всегда воспитанным и нежным, да, Хэнк?

Я проворчал что-то невразумительное.

— Да, Хэнк? — переспросила Шейла твердым тоном.

— Да.

— Громче. Каким ты будешь?

— Воспитанным, — буркнул я.

— И еще?..

— Нежным, — выдавил я из себя.

— Вот, хороший мальчик, — сказала она и нахально посмотрела на меня. — Который час?

Я ответил.

Она нажала на педаль газа и помчалась вперед.

— Я и так опаздываю, — сказала она.

— Куда?

— На встречу с Джин Браун.

— А как прошло интервью?

— Никак. Мы проторчали на вокзале больше часа. Она дает интервью сегодня вечером в своем номере, в отеле.

— Я еду с тобой.

— Только ты должен быть кое в чем уверен на встрече с Джин Браун.

— В чем? — спросил я.

— В том, что не потеряешь своих штанов.

5

Мы опоздали на десять минут. Коридор у «люкса» Джин Браун был заполнен журналистами. Здесь были почти одни мужчины из разных газет. Женщин было только три: Дженни Ли из «Эко», чопорная Сью Энни из «Онлукер» и Шейла из «Кроникл».

Всюду были видны фотоаппараты, кинокамеры и лампы освещения.

Я встретился взглядом с Дженни Ли, и она, протиснувшись сквозь толпу, громко поприветствовала меня и холодно посмотрела на Шейлу.

— Добрый вечер, — сухо проговорила Шейла.

— Добрый вечер, — так же сухо ответила Дженни.

Чтобы хоть как-то разрядить растущее между ними напряжение, я прокашлялся и сказал:

— Думаю, нам не придется долго ждать.

— Пока тебя не было, — сказала Дженни, — Хэнк заботился обо мне.

На щеках Шейлы вспыхнули два румянца.

— Кажется, Хэнк не может обходиться один.

Неожиданно их пикировка прервалась.

Дверь «люкса» открылась, и толпа хлынувших журналистов разделила нас.

Я постарался оставаться подальше от этих двух женщин. Они были соперницами в журналистике и перенесли это соперничество на личную жизнь.

Симпатичная девушка с пышными волосами в зеленой униформе, белой шапочке и переднике разносила на подносе спиртное и бутерброды. Я взял виски и присоединился к двум другим репортерам. Получив спиртное и закуску, журналисты расслабились и готовы были ждать сколько угодно.

Прошло еще не меньше четверти часа, прежде чем из комнаты вышел суетливый мужчина в пенсне с жизнерадостной улыбкой и большими выразительными глазами и прикрыл за собой дверь. Он стал хлопать в ладоши громко и продолжительно, пока присутствовавшие не умолкли и не обратили на него внимания.

— Добрый вечер, джентльмены, — сказал он низким голосом, одаривая всех улыбкой.

В ответ загудел хор голосов. Кто называет журналистов джентльменами?

— Как вам известно, — продолжал мужчина, —