понуро поплелся в свою комнату. Женщина почувствовала легкое чувство вины, но отмахнулась от него, подумав, что все это исключительно ради блага ребенка.

* * *

– Антоша, деточка, покушай супчику, прошу тебя.

– Нет, мам, я не голоден.

Антон уже две недели практически не выходил из комнаты, мало ел и отказывался принимать таблетки. Он сказал матери, что все равно от этих таблеток нет толку, так как он все равно сидит дома и заразиться ему негде.

Мальчик целыми днями лежал на диване, читал книги и мечтал о подвигах. Изредка он выглядывал в окно и наблюдал за сражениями, разворачивающимися во дворе. Антон представлял себя среди доблестных вояк, несущимся вдаль и размахивающим шашкой. Он даже мог предложить ребятам новые сюжеты для игр. Можно было бы притвориться пиратами, сделать плот. Благо, водоем во дворе тоже присутствовал – большая лужа, которая всегда появлялась во дворе весной и засыхала ближе к августу. Но мальчик прогнал из головы все мысли о пиратах – об этом нельзя было и мечтать.

– Хорошо, Антон. Завтра ты можешь пойти на улицу.

Мать выглядывала из-за косяка, как провинившаяся школьница. В кое-то веки она подумала, что делает что-то неправильно. В конце концов, долгое сидение дома без свежего воздуха ведет к неврозам. Женщина долго обдумывала, что же все-таки хуже – невроз или бронхит – и пришла к выводу, что второе хотя бы легче вылечить.

Антон не могу поверить в произошедшее только что чудо. Завтра он будет гулять с Андреем и остальными ребятами! Конечно, это было уже слишком, но мальчик решил попытать счастья во второй раз.

– Я сам выберу, что надеть.

* * *

Наступило долгожданное завтра. Антон проснулся, позавтракал, послушно выпил все предложенные матерью таблетки и выслушал наставления: не возись в грязи, не хлюздайся в воде, не бегай быстро и много еще других «не». Мальчик с нетерпением ждал звуков, означающих начало очередной игры в войнушку. И вот, наконец, дождался их. Антон начал переминаться с ноги на ногу и бросать на мать жалобные взгляды. Та вздохнула и горестно дала отмашку, добавив напоследок «Не снимай панамку, по телевизору сообщили, что сегодня самый жаркий день лета».

* * *

Действительно, сегодня было очень жарко. С учетом того, что самые знойные летние часы уже миновали, было так жарко, как бывает в самый разгар обыкновенного июльского дня.

Во двор потянулись мамочки с маленькими детьми. Они сели на лавочку под раскидистым деревом, синхронно достали телефоны и уставились в них, изредка перебрасываясь словами. Малыши тем временем, возились в песке, отбирали друг у друга игрушки и общались между собой на своем детском языке. Периодически какая-нибудь мама вспоминала, зачем она здесь и раздавался ленивый крик «Саша, а ну-ка не лазь» или «Оля, брось эту бяку».

Ребятам постарше было наплевать на жару. Разве что сегодня они для разнообразия решили сыграть в индейцев. Индейцев, останавливающих любое сражение ради совместного набега на магазин с мороженым.

За сотню метров от дома находилась большая вонючая помойка. Люди со всех окрестных домов оставляли продукты своей жизнедеятельности именно там. Надо отметить не совсем добросовестную работу городских служб, отвечающих за вывоз отходов. Контейнеры были уже давно переполнены и утопали в мусоре со всех сторон. Люди, отваживающиеся на вынос помойного ведра, были вынуждены зажимать рот и нос и справляться со своими делами максимально быстро. Все это так же способствовало всеобщему хаосу.

Именно здесь и жил пес Шарик. Это было большое животное, удивительно неорганично сочетающее в себе признаки нескольких пород. Когда-то у него даже были хозяева, но потом они умерли и Шарик одичал. Для старого шелудивого пса окружающая обстановка была оазисом. Много съедобной дряни, люди близко и в то же время далеко – что еще необходимо для счастья? Помойка привлекала всех окружающих бездомных псов, но только Шарик жил там постоянно и поэтому считался вожаком. Вид и запах он имел соответствующий. Все дети знали, что от этого кудлатого блоховоза можно подхватить любую заразу, поэтому бросали все свои дела и разбегались кто куда.

Сегодняшний день был для Шарика особенным. Несколько дней назад он сразился с безымянной дворнягой за территорию. Из драки Шарик вышел победителем, но теперь его тело украшали царапины, привлекшие мух. Из-за жары помойка совсем «дошла», ее запах стал невыносим даже для постоянного обитателя. Жужжащие и жалящие насекомые доняли старого пса, запах помоев усугубил ситуацию и Шарик сбрендил. Он поднял голову и протяжно взвыл. Окрестные дворняги стали понемногу подтягиваться на зов. Они привыкли, что люди сами приносят им пищу, но раз вожак зовет на охоту, то необходимо подчиниться. Шарик встал, взглянул на мир мутными, слезящимися глазами и побежал вперед. Стая бросилась за ним.

* * *

Сеня Пирожков любил познавать мир. Пока его мать смотрела в телефон, любопытный трехлетка успел обследовать песочницу и все прилегающие территории. Попробовал на вкус окурки, оставленные нерадивой шпаной, и подумал, что это бяка. Потянулся рукой к блестящей на солнце жестянке, но вдруг заметил нечто. Это была красивая-красивая бабочка. С сиреневыми глазками на оранжево-черных крапчатых крыльях. Сеня таких бабочек еще никогда не видел. До этого ему встречались только беленькие капустницы, да невзрачные моли, жившие на полке с зимней одеждой. Естественно, такую красоту нельзя было упустить. Малыш поднялся и нетвердо поковылял за бабочкой, которая упорно не желала быть раздавленной в руках любознательного, но немного неуклюжего ребенка.

Погоня за прекрасным привела Сеню на тротуар. Он повернул голову и сразу же забыл о бабочке. Малыш заметил нечто более интересное.

– Сабаськи, – пролепетал Сеня.

На перерез ребенку неслась одурманенная запахом помойки стая псов во главе с Шариком.

Юные индейцы, завидев стаю издалека, взобрались на ветки груши. Мамаша Сени была слишком далеко. Околдованная духотой и смартфоном она только-только начала соображать, что происходит. Еще мгновенье – и ее зрачки расширятся и волоски на руках встанут дыбом, но сейчас она доживала последние моменты неведения. Другие мамаши были не в лучшем состоянии, но несомненным плюсом было то, что их дети были не такие любознательные, как Сеня. Ребенка не увидел никто, кроме Антона-Мимозы, выходившего из подъезда на свою долгожданную прогулку. Даже не успев подумать, мальчик рванулся вперед, сбил малыша с ног и накрыл собой. Оцарапанный асфальтом, Сеня ревел от боли и страха, пока тело его спасителя трепали разъяренные псы.

Шарик был впереди их всех. Он лежал на Антоне и пытался достать до его горла. Но жертва, казавшаяся маленькой и слабой, неожиданно оказала