— Он пялится туда. — Кристофер показал наверх. Задрав головы, мы увидели свисавший с потолка плоский экран. Изображение Никки Ховард на ядовито-розовом фоне время от времени покачивалось от грохота рок-музыки. Ее холодную красоту подчеркивали вечернее платье из тончайшей материи и туфли на нереально высоких шпильках. По всему магазину мельтешили десятки, может быть, даже сотни экранов, на каждом из которых на Никки Ховард было надето все меньше и меньше. Гипермаркет соблазнял покупателей новыми линиями женского белья и косметики, которые в следующем году будут предлагаться только в магазинах всемирной сети «Старк».

— Небось гадает, есть ли на ней хоть что-нибудь под платьем, — пошутил Кристофер.

— Габриель не рассматривает женщин в качестве сексуального объекта, — презрительно фыркнула Фрида, мельком глянув на экран. — Я точно помню, что он говорил об этом в интервью. Луне нравятся умные девушки.

Услышав смелое предположение, что у Никки Ховард есть мозг, я чуть не облилась «Старк-колой». Фрида продолжала тараторить:

— Она умница! Назови, кто еще, кроме Никки, в свои семнадцать может похвастать таким количеством контрактов? Причем начинала она с нуля. С нуля! Это же известный факт! Вы хоть чем-нибудь еще интересуетесь, кроме своих идиотских видеоигр?

Ее бубнеж перекрывался высокими децибелами рока (несмотря на громкость, музыка была неплохая, ведь ее сочинил Габриель) и тонул в мешанине голосов посетителей. И слава богу — слушать Фридины монологи о нашей с Кристофером разобщенности с остальными ровесниками никаких сил не хватит.

Впрочем, далеко не все оказались здесь из-за Габриеля Луны. Многие пришли по совершенно другой причине: сорвать запланированные на день открытия мероприятия. Каждые пять минут охранники вышвыривали за дверь очередного представителя «линии сопротивления». В отличие от остальной публики дебоширы выделялись военной формой, майками с надписью «Мы за чистоту окружающей среды» и пейнтбольными ружьями, торчащими из-под плащей. Основной их мишенью были экраны. В итоге на многих изображениях Никки Ховард (в «стратегических» местах тела) красовались огромные растекшиеся пятна желтой краски. Короче говоря, дурдом. А значит, Фрида в своей родной обстановке. В адреналиновом экстазе сестра строчила эсэмэски друзьям, описывая, какие события они сейчас пропускают, и фотографировала на телефон.

— И в отличие от вас Луна — человек высокой духовности и глубокого интеллекта. У нас с ним много общего, — заметила Фрида. Она направила телефон в сторону Габриеля, хотя с такого расстояния тот наверняка выглядел как расплывчатое пятно.

Я чуть не захлебнулась «Старк-колой».

— Да, много! — настаивала Фрида. — Хотя я, в отличие от некоторых, не ковыряюсь целыми днями в учебниках. И вообще, Габриель считает, что у настоящей женщины должно быть большое сердце, а не грудь!

— Ага, — язвительно ответила я, — ты еще скажи, что Габриель будет общаться скорее с какой-нибудь уродиной, чем с Никки Ховард.

Кристофер расхохотался в ответ на мою реплику, хотя, произнося ее, в глубине души я надеялась, что такое возможно. Моя сестра не оценила шутку.

— Я себя уродиной не считаю, — выдавила она, оскорблено глядя на меня.

— Да ты что? — Я изумленно уставилась на Фриду. — Я не имела в виду тебя. — Но было уже поздно: она обиделась.

— Нечего равнять меня по себе, — сухо произнесла Фрида. — Я, по крайней мере, работаю над своей внешностью.

— Ты о чем вообще? — возмутилась я.

— Ну на кого ты похожа? — вздохнула она.

Я оглядела себя. Признаю, мне далеко до таких икон стиля, как намазанная автозагаром Никки Ховард, вся из себя на шпильках и в бикини, или Уитни в кокетливой юбке и откровенной маячке. Вот скажите, что такого ужасного в джинсах, толстовке с капюшоном и кедах?

Фрида не замедлила с ответом:

— Тебя же с парнем запросто перепутаешь! Зачем маскировать фигуру, которая, может быть, очень ничего, только никто об этом никогда не узнает?! А волосы? Максимум, на что ты решилась, — собрать их в хвост! Так носили, между прочим, шесть лёт назад! Я хотя бы пытаюсь выглядеть симпатично.

Я почувствовала, как краснею. Одно дело, когда тебя просто отчитывает младшая сестра, и совсем другое — когда это происходит на глазах у парня, к которому ты неравнодушна с седьмого класса.

— Ах, извини, пожалуйста! — Что я потеряла в этом дурацком магазине? Почему должна толкаться в километровой очереди за автографом певца, пусть и симпатичного, но о котором узнала только сегодня утром? Сейчас с удовольствием сидела бы у компьютера, соревнуясь с Кристофером за шестидесятый уровень в «Джорниквесте». И в редкий выходной день, когда я отдыхаю от школьного ада, мне совсем не улыбалось выслушивать подобного рода нотации. — Оказывается, я должна соответствовать каким-то стандартам красоты, которые навязывает ходячий ксерокс супермодели?

Кристофер расхохотался.

— «Ходячий ксерокс» — это пять! — похвалил он, и я почувствовала, что снова краснею. На сей раз от удовольствия.

Как же, Кристофер оценил мою шутку. Да… Далеко я продвинулась в наших с ним отношениях. Печально, ничего не скажешь.

— Ладно тебе, Фрида, — вступился за меня Кристофер. — Эм выглядит нормально.

Он сказал, что я выгляжу «нормально»! Я была на седьмом небе от счастья. В принципе, «нормально» — не самый изысканный комплимент, но в устах Кристофера это прозвучало как высшая похвала. Я пребывала в полнейшей эйфории.

— По крайней мере, она не похожа на силиконово-акриловую куклу, в отличие от Ховард. — Кристофер кивнул в сторону экрана, висящего над нашими головами.

— Вот так-то! — гордо произнесла я.

Фрида не обратила на наши слова ни малейшего внимания.

— Чтоб вы знали, — отчеканила она, — Никки Ховард добилась всего в жизни только благодаря своей настойчивости. Она одна из самых молодых супермоделей. Никки и ее друзья…

— Та-а-ак, начинается… — Я закатила глаза. — Сейчас будет лекция про ДН.

— Что за ДН? — осведомился Кристофер.

— ДН расшифровывается как «друзья Никки». В соответствии с последней статьей любимого Фридиного журнала. А еще там написано, что за Никки Ховард всегда таскаются ИСИ.

— Господи, что еще за ИСИ такие? — Кристофер выглядел совершенно сбитым с толку. Любой некомпьютерный термин зачастую повергал его в ступор. Что и послужило причиной разобщенности Малоуни с остальными ребятами в школе (это, разумеется, мне только на руку).

— Ничего особенного. Лица, которые все время в центре внимания светской хроники. Причем они известны лишь своей известностью, — объяснила я ему. — У них нет ни единого таланта, который мог бы их прославить. Такая, знаешь, золотая молодежь, мажоры, как, например, периодический приятель Ховард — Брендон Старк. — Я пребывала в прекрасном настроении после комплимента, поэтому голосом профессиональной телеведущей продолжила выкладывать подробности: — Девятнадцатилетний сын миллиардера, владельца сети гипермаркетов «Старк» Роберта Старка. Еще среди ИСИ встречаются завидные невесты, типа семнадцатилетней дочки Тима Коллинза, Лулу. Того самого Коллинза, который снял фильм по мотивам «Джорниквеста».