* * *

На следующий день рано утром, Рене покинул отчий дом и направился в монастырь святого Доминика. Настоятель уже ждал юношу, который приступил к службе в монастыре пять лет назад помощником секретаря, и после внезапной смерти последнего, занял его место.

Настоятель благоволил к юному Шаперону. Тот же в свою очередь был смышлёным, аккуратным, исполнительным, а главное – святой отец надеялся, что некогда проявившиеся способности юноши, получат рано или поздно развитие и тот также станет инквизитором. Увы, но в последнее время Пуату вновь обуяло смятение. Чистые помыслы католиков подвергались серьёзному испытанию, всё чаще ему приходилось читать доносы братьев по Ордену, в которых указывалось местонахождение ведьм, колдунов, дьяволопоклонников, среди них всё чаще стали появляться дворяне, жаждущие новых ощущений или же несметных богатств, которые по их разумению может дать только Дьявол, ибо в Боге они разочаровались.

Именно сейчас Анри Денгону нужен был человек, которому он мог безгранично доверять, и который смог бы самостоятельно вершить правосудие в Пуату, согласно указу короля Франциска и Папы Римского, обличавшие святого отца особыми полномочиями за заслуги перед Святой церковью.

Денгон видел в Рене Шапероне своего будущего приемника, он понимал, что юноша ещё слишком молод, дабы действовать самостоятельно, но пройдёт три-четыре года, и тот превратиться не только в настоящего мужчину, но и истинного доминиканца, а уж в продвижении по службе он может не сомневаться.

Рене шёл пешком, от Шоле до монастыря было примерно лье[9], и юноша обычно преодолевал это расстояние менее, чем за час. Но в это раз он передвигался быстрее обычного, его постоянно преследовало чувство, будто за ним кто-то наблюдает, но, увы, юноша никого не заметил, как ни старался. Всё это возбудило в нём новые опасения: «Неужели мои предчувствия беды подтвердятся? Господи, помоги мне: направь и укрепи, остальное же я всё сделаю сам… Уж я сумею постоять за себя. Надо взять арбалет отца, хотя нет, слишком тяжёлый и громоздкий, ведь он сохранился ещё с Провансальских воин…»

Вечером, когда Рене пребывал в своей келье после вечерней молитвы и скромной постной трапезы, он невольно смотрел на Луну. Отчего она приковывала его взгляд? – он и сам не знал, обратив внимание на то, что через день ночное светило станет полным.

* * *

Утром в монастырь пришла страшная весть: в предместье Шоле найдён растерзанный мужчина. Городской вестовой сильно разволновался, когда его провели к самому настоятелю, он чуть не лишился чувств; что говорить, Анри Денгон внушал горожанам, да и всему бальянжу Пуату неподдельный трепет.

– Где письмо от прево[10]? – поинтересовался Денгон.

Вестовой трясущейся рукой подал его настоятелю. Тот бегло прочитал и сделал вывод:

– Несомненно, в окрестностях Шоле появился лоупраг[11]. Об этом свидетельствуют все признаки произошедшего. Позовите ко мне Рене, я лично хочу осмотреть убитого и место его гибели.

Инквизитор велел заложить лошадей, и вскоре: он, Рене и ещё несколько доминиканцев, членов Священного Совета Пуату, покинули стены монастыря, направившись на место преступления.

Несчастный горожанин лежал там же, где его и обнаружил пастушок, мальчик, который каждое утро на рассвете выгонял коров на пастбище. Когда он увидел растерзанного человека с вывернутыми внутренностями, то припустился бежать что есть силы прямо в город, оглашая улицы дикими криками, напрочь забыв про коров, за которыми обязан присматривать. Когда мальчишку, наконец, изловили городские стражники, он едва ли мог связно говорить, постоянно всхлипывая и беспрестанно повторяя:

– Я видел его кишки, они всюду…

Стражники переглянулись, понимая, что дело не чисто и пастушок явно напугал, и препроводили его прямо к прево.

Несмотря на то, что прево ещё спал, стражники проявили настойчивость, которую он оценил в последствии. Когда прево увидел растерзанного мужчину, видимо тот припозднился, возвращаясь от любовницы, ему стало не по себе: такого в Шоле никогда не происходило! Конечно, время от времени появлялись ведьмы, но что поделать, – время теперь такое неспокойное, силы Зла не дремлют, пытаясь завладеть душами католиков и отвратить их от веры в Иисуса Христа.

Анри Денгон проявил редкостное хладнокровие и выдержку при осмотре растерзанного тела. Рене находился рядом с инквизитором и записывал всё, что ему скажут. Неожиданно его накрыла волна страха и холода, а ещё через мгновенье он почувствовал некую силу, появившуюся внутри него. Он спокойно подошёл к изуродованному трупу, и ещё раз посмотрел на него.

Это не ускользнуло от взора Денгона.

– Что ты увидел Рене?

– Мне кажется, я вижу следы. Мужчин было двое: одного лоупраг растерзал, другой же, возможно, бежал.

Инквизитор и прево удивились. Прево прекрасно знал, что Денгон благоволит к юноше, и связывает с ним далеко идущие планы. Он был крайне удивлён и даже растерян.

– Откуда вы это взяли? – обратился он к Рене, нарочито с уважением: как знать каких высот достигнет это юнец? – а то ещё и в поклоне придётся спину перед ним сгибать.

– Я чувствую… и вижу следы, вот же они… – Рене указал куда-то в сторону.

Прево откашлялся и посмотрел на Денгона. Тот одобрительно кивнул.

– Иди по следу. А видишь ли ты след лоупрага?

Рене обошёл несколько раз вокруг жертвы, прошёлся к ручью, затем вернулся обратно.

– Да, он пришёл из леса.

Прево усмехнулся.

– Это вполне естественно! – воскликнул он.

– Что же в этом естественного? – удивился Рене. – Напротив, лоупраг – получеловек-полуволк. Он может сейчас стоять между нами, а мы не в чём его не заподозрим. Чудовище лишь в полнолуние теряет человеческий облик и не ведает, что творит.

Прево, стражники и доминиканца переглянулись, готовые подозревать кого угодно, даже друг друга, и на всякий случай перекрестились.

– Рене, ты прочёл о лоупрагах в монастырской библиотеке? – поинтересовался Денгон.

– Да, святой отец.

– Стало быть, времени даром не терял. Я разрешаю тебе провести своё расследование, доложишь свои соображения вечером.

Рене поклонился, передал папку с записями, а также перо и чернила, одному из доминиканцев и пошёл по направлению к лесу.

* * *

Неведомая сила вела Рене по лесу, помимо того, что он чётко различал на траве волчьи следы, не видимые обычному человеку, впридачу к этому он ещё и чувствовал запах зверя. У юноши резко обострилось обоняние: никогда он так остро не различал запахи, но теперь слишком отчётливо. Скорее это была некая смесь запаха собачей шерсти, человеческого пота, крови и мочи. Рене отдельно ощущал каждый ингредиент, чему был несказанно удивлён и обрадован: лоупраг не уйдёт от него, полнолуние миновало и теперь он не опасен.