Дымок вился-вился да и обернулся огромным серым чудищем. От волнения Фрэнк был сам не свой, он то расхаживал по комнате, то гладил кошку, то грыз ногти, то скрежетал зубами, – но притом отчаянно думал, думал, думал… Загадать можно одно, и только одно желание, таков закон. Чего же просить? Здоровья? А власть не будет ли поценнее? Как насчет бессмертия? Или чем скромнее запросы, тем меньше риска?

Между тем потусторонний визитер материализовался окончательно, его заостренная кверху голова упиралась в потолок, а губы кривились в самой что ни на есть дьявольской ухмылке.

– Желание! – взревел он вдруг, да так грозно, что Фрэнк и его кошка попятились.

Желание? Легко сказать.

Уходили драгоценные секунды, нечистый явно серчал. Вот сейчас возьмет и улетучится, и тогда его уже не дозовешься.

Но Фрэнк, двадцать лет отказывавший себе во всем, не может просить чего попало! Ему подавай самое-пресамое лучшее! Снова он подумал о преимуществах власти, здоровья и бессмертия. И вот уже сделал выбор, уже открыл рот, чтобы озвучить просьбу, – но тут ухмылка гостя сделалась откровенно издевательской.

– Весьма нетривиально, – хмыкнул демон, – однако условиям не противоречит.

Фрэнк ничегошеньки не понял из услышанного. А в следующий миг у него помутилось в голове и свет померк перед глазами. Придя в себя, он обнаружил, что гость убрался восвояси.

«Какого же дурака я свалял! – подумал убитый горем маг. – Демон ушел, и все осталось по-прежнему…»

Все, да не все. Фрэнк вдруг заметил, что у него удлинились уши, а еще больше вытянулся нос. Обросла серой шерстью кожа, появился хвост. Лукавый превратил его в зверя!

И тут за спиной у Фрэнка раздалось хищное шипение. Он мигом понял все; он в ужасе и отчаянии засеменил прочь по комнате, которая вдруг стала огромной-преогромной…

Но сверху обрушился удар невероятной силы, а потом Фрэнк увидел над собой широченную усатую морду с оскаленными зубами, что слоновьи бивни…

И понял он, что промедлением обрек себя на жуткую смерть. Кошка опередила своего хозяина, и демон счел возможным исполнить ее желание.

А чего может желать кошка, если не мышку?

Если вам нужна магия, не ищите ее в депрессивных пригородах.

Сколько лет Эдмонд Айвз мечтал обзавестись оригинальным жилищем! А теперь фешенебельный модерновый дом наводит на него тоску.

Вот он, Эдмонд Айвз, перед вами – подперев голову, лежит на супербрендовой широченной кровати, смотрит по телевизору резиноволикого комика. Рядом его жена, на глазах у нее бархатная маска для сна, губы поджаты, – Марисса ждет ночного круиза в забвение на борту яхты под названием «Валиум».

И что, по-вашему, это жизнь?

С Мариссой уже неинтересно. Она давно не кажется умной. Не подходит больше эта женщина нашему Эдмонду, тоскующему по новой судьбе и новой среде обитания.

Отчасти данная причина сыграла свою роль, отчасти другие смутные, но настойчивые побудительные мотивы, но результат налицо: Эдмонд развелся и вернулся в Нью-Йорк.

Теперь он ведет счета клиентов в «Леви, Дерстине и Тамерлане», и не сказать, что дела этого рекламного агентства идут в гору. Айвзу тридцать четыре, он среднего роста, у него каштановые волосы и светло-карие глаза, но черты лица простые, неприметные. Обделив Эдмонда красотой, природа могла бы качестве компенсации сделать его облик интересным – но увы… В телесериале ему бы подошла роль парня, с которым главный герой когда-то сидел на одной студенческой скамье, – и совершенно непонятно, за что в первой серии этот невзрачный однокашник прикончил белокурую автостопщицу.

В Нью-Йорке Айвз осмотрел несколько съемных квартир, но по тем или иным причинам ни одна его не устроила. Наконец ему показали многоуровневую квартиру на одной из Восточных Шестидесятых. Сопровождавший брокер вел себя так, будто посвящает клиента в великие запретные таинства.

– На сегодняшнем рынке такое жилье еще поди поищи! – расхваливал он. – Эту квартиру, да будет вам известно, снимал сам Дастин Хоффман!

Айвз полюбовался на дичайшие изгибы и углы, на хаотично раскиданные разновеликие ступеньки, что вели на верхний ярус экстравагантного обиталища. Симпатично, но безжизненно; модно, но безлико.

Короче говоря, самое то для Эдмонда.

В тот же день он подписал договор аренды.

И в этой квартире, где пожил сам Дастин Хоффман, в перерывах между работой и телефонными переговорами со своим адвокатом Айвз ждал чуда от знаменитого волшебника по имени Манхэттен.

Нью-Йорк, как известно, щедр на прием заказов, но скуп на доставку. Знаменитая магия не иначе затерялась где-то в пути.

Через несколько месяцев, одним прекрасным – для всех, кроме Айвза, – летним вечером, наш герой пришел к обескураживающему выводу: ничего чудесного в его жизни так и не случится. Наверное, не стоит ждать даже просто чего-нибудь хорошего. Ему досталась совершенно рядовая, беспросветная судьба, а его квартира все больше смахивает на помойку, которая успешно противостоит вялым атакам часто сменяющихся уборщиц.

И вдруг затрезвонил дверной звонок.

Даже если ваша жизнь в Нью-Йорке сложилась хуже некуда, не отчаивайтесь: всегда существует вероятность, что однажды в дверь позвонят и вы увидите на пороге нечто необычное и даже чудесное. Чаще всего это налетчик-наркоман или судебный пристав. Но иногда…

Айвз отворил дверь. На пороге стоял коротышка средних лет, в поношенном коричневом костюме, с блестящим черным чемоданом.

– Я Бэрдсли, – сообщил он. – Представляю корпорацию «Счастливый быт». Если вы согласитесь уделить мне немного времени…

– Мне это неинтересно, – отрезал Айвз.

Он хотел было закрыть дверь, но Бэрдсли успел сунуть в щель край своего чемодана.

– Не валяйте дурака, – посоветовал Эдмонд.

– Я могу показаться слишком настойчивым, – возразил Бэрдсли, – но в валянии дурака до сих пор не замечен. Я представляю новую линейку бытовых роботов. А еще я чувствую запах гари.

Айвз тоже учуял. Он кинулся в кухню, лавируя между штабелями старых номеров «Санди таймс».

Колбаски по-мексикански на сковороде превратились в угли, английские маффины чадили в мини-печке, соус «ранчеро» прикипел к кастрюле. До развода у Эдмонда не возникало поводов попрактиковаться в кулинарии. Что ж, одним приключением больше.

Включая вытяжку, он заметил, что Бэрдсли следом за ним прошел в кухню. Возмущенный хозяин повернулся к нахальному коротышке, но тот опередил гневную тираду:

– Да-да, я помню: вам неинтересно. Но поскольку в этом беспорядке виноват я, позвольте мне организовать уборку.

И Бэрдсли открыл блестящий черный чемодан. Извлеченный оттуда предмет смахивал на дорогую игрушку – дети без ума от этих мудреных кукол, а причина, наверное, в полном отсутствии человекоподобия. Это была полусфера из хромированного металла величиной с половинку дыни канталупы. Снизу к ней крепились две плоские ножки с цепкими пластмассовыми пальчиками и резиновыми круглыми присосками. От выпуклого корпуса отходили две тонкие антенны, каждая заканчивалась глазом. Позади антенн свились в спираль металлические руки, оснащенные множеством миниатюрных инструментов.