Через несколько минут Эдмонд снова лежал в постели и следил за передвижением теней по потолку. Из динамиков «Чудо-чуткости» звучало нечто спокойное и мелодичное, но вместе с тем крутое и мужественное – под такую музыку впору засыпать Клинту Иствуду.

Эдмонд Айвз – главный герой в собственном фильме, сам себе господин. А то, что привнесли в его жизнь пришельцы, – всего лишь толика долгожданного волшебства.

Значит, все в порядке.

И только одно его беспокоило. В сущности, пустяковый вопрос. Почему «Счастливый быт» выпускает только узкоспециализированные машинки? Упомянутая Бэрдсли философия техногуманизма тут совершенно ни при чем, поскольку корпорация, как выяснилось, производит не настоящих роботов, а роботоподобные тела для инопланетян.

А потом он понял. «Кухонный кудесник» говорил о целой расе бестелесных сущностей – их, должно быть, миллионы, а то и миллиарды. И каждая ждет не дождется возможности послужить кому-нибудь на Земле. Чем меньше у робота функций, тем больше нужно самих роботов. Пять-десять слуг на человека, это сколько получается на человечество? Миллиардов двадцать-тридцать?..

Айвзу вдруг представилось, как Земля превратилась в гигантский зоопарк. Только вместо клеток дома и квартиры. Они набиты двуногими животными, существами тихими, неагрессивными, всем довольными. А опекают их маленькие инопланетные смотрители: дают тепло, одежду, пищу и развлечения.

Пришельцы предлагают удобное стойло и торбу с овсом на шее. Такое у них представление о предназначении человечества. Глупость несусветная, конечно, – умные и гордые земляне не опустятся до скотского состояния. Обязательно подведут черту, когда возникнет такая необходимость.

Нимало в этом не сомневаясь, Айвз погрузился наконец в глубокий освежающий сон.

Лента транспортера везла мимо Джорджа пульсирующие комочки. Такая у него была работа: стоять у конвейера и выявлять дефекты. Искусственные сердца – на вид бурые желейные кулачки – располагались по одному на каждый метр, и Джордж следил, чтобы не было никаких отклонений от нормы в цвете или покрытии. То и дело он поворачивался к экрану и всматривался в складывающиеся из пикселей рисунки, а затем снова переводил взгляд на сердца.

Со стороны могло показаться, что Джордж лишь мельком посматривает на синтетические органы, но работал он с поразительной точностью. Неизменно выявлял любые неисправности, замечал брак в почти микроскопических деталях. Ведь если пропустить дефект, сердце работать не будет. Или будет, но в самый неподходящий момент остановится.

Работа была совсем несложная. Начальник, Картаго, постоянно твердил: проверка сердец – не дело для зрелого мужчины с тремя инженерными образованиями. В «Биггз протезис» Джордж мог выбрать куда более увлекательную специальность, однако наотрез отказывался уходить с контроля качества. Он собирался стоять у этого конвейера и проверять сердца, пока в голове у него вопит голос: «Джулин!»

Даже не так. «Джули-и-ин!»

Голос умолкал лишь по пятницам, когда Джордж забирал свою Джулин и вез ее в закусочную «Замок Дебби», где подавали лучшую еду на десять миль вокруг Парсиппани, что в штате Нью-Джерси. Затем они шли в квадро-кинотеатр при торговом центре, а иногда катались на роликах. У Джулин имелись собственные коньки – белые, с высокой шнуровкой – и юбочка клеш. Джулин умела выделывать разные трюки: ехать задом наперед, уперев руки в бока, и вращаться. Голос в голове смолкал, и сердце Джорджа наполнялось радостью.

Джулин любила послушать, как Джордж рассказывает о своих новых изобретениях… правда, надолго ее не хватало. Какой прок от этих мудреных штучек-дрючек? Да, это практичные вещи: магнитофон Джорджа умеет варить кофе, а сковородка «Джулин» сама себя чистит, – но они никогда не покидали подвальной мастерской, не добирались до патентного бюро. Джордж только сидел и подсчитывал очки на нескольких экранах резально-игральной машины, что и овощи шинковала, и кости кидала.

Поэтому на последнем свидании Джулин порвала с Джорджем. Променяла его на Перри Шапиро, младшего бухгалтера из сети супермаркетов «Пэтмарк». Тот играл в гольф, а в магазин за продуктами шел с оформленной по всем правилам делопроизводства заявкой: «хлеб – 1 шт., яйца – 1 упак.» – и так далее.

Ах, Джули-и-ин…

Джорджа подергали за рукав, и он вскинул голову. Увидел перед собой знакомое лицо Сая, чернокожего механика, а у него за спиной – яркие огни гудящего цеха. Джордж частенько впадал в этакий транс, который, правда, никак не сказывался на качестве его труда. Вот только сослуживцы постоянно ворчали: как можно спать на работе?

– Картаго вызывает, – сказал Сай.

Джордж кивнул, уступая рабочее место, и сменщик понизил скорость движения ленты до улиточьей. Вечно угрюмый Сай на проверку сердца времени тратил втрое больше, чем Джордж.

Поднявшись на второй этаж, Джордж постучался в дверь с табличкой «Входите». Впрочем, начальник любил, когда посетитель стучится. А еще он требовал, чтобы его величали доном.

– Входите, – крикнул босс.

«Дон» Доминго Картаго был тучен, его голову венчала копна черных кудрей. Несмотря на свои немалые габариты, одевался он как амбициозный и успешный делец: неизменно отутюженный костюм и черные, начищенные до зеркального блеска остроносые туфли. На столе у него лежал экземпляр «Возьми все от жизни и бизнеса» в ярко-желтой обложке.

Картаго кивнул вошедшему, затем кивнул на стул. Джордж присел.

– Хорошие новости, Джордж! В исследовательском отделе стартует новый проект. Для человека твоего масштаба работенка несложная.

– Звучит заманчиво, мистер Картаго, – соврал Джордж. – То есть дон.

– После обеда подашь заявление на перевод. Задачу в принципе можно выполнить за день-два.

– Отлично, дон Картаго, – на сей раз искренне обрадовался Джордж. – То есть в четверг я вернусь на контроль качества?

– Прости, Джордж, но пора тебе завязывать с проверкой сердец.

Джордж не поверил ушам.

– Уж больно ты хорош для этой работы. Мы заменим тебя ДМИ.

– Чем-чем?

– Дополнительным мобильным интеллектом. Робот такой, экспериментальная модель. Мы его сконструировали и собрали здесь, в «Биггз протезис», в отделе оборонных технологий. Потратили шесть лет и тридцать миллионов долларов, зато теперь у нас первый в мире автономный самодвижущийся робот, обладающий невероятной чувствительностью. Твоя работа идеально совмещает в себе требования к визуальному, когнитивному и частотному контролю, то есть превосходно подходит для полевых испытаний нашего прототипа. Если повезет, мы будем проверять на ней всех ДМИ!

– Так я уволен? – спросил Джордж.

– Не совсем. Пару дней поработаешь как вольнонаемный специалист, поможешь адаптироваться ДМИ. Да и потом не пропадай! Заглядывай время от времени… на правах консультанта. Будешь проверять, как справляются роботы.