Кэти заставила себя включиться в разговор.

– Почему вы спрашиваете? У него сердечный приступ или что?

– Причина смерти пока не установлена, и мы стараемся получить как можно более полную картину нескольких последних часов мистера Коула.

Эти слова – нескольких последних часов – словно повернули какой-то рычажок у нее в голове, и Кэти тут же ощутила захлестнувшую сердце волну печали. Умерший, Оливер Коул, съел лосося на закуску, выпил дорогущего шипучего вина и поболтал с кем-то, не имея понятия, что наслаждается последними часами существования. Она сунула руку под блузку, дотронулась до подвески и вдруг подумала: обладая харперовской интуицией, можно ли быть столь невежественной? Айрис, например, определенно подготовилась к своему уходу: рассортировала бумаги, оставила записи для Гвен… Но лучше ли от этого? Каково знать, сколько секунд осталось отсчитать твоим часам? Кэти вдруг поняла, что не может больше находиться в этой душной комнате. Ей хотелось вернуться домой, лечь и проспать целый день. Может, два. Она снова посмотрела на полицейскую, которая выглядела немного недовольной.

– Больше я ничего вам сказать не могу. Давайте заканчивать.

Женщина скользила взглядом по лицу Кэти, словно определяя, можно ли получить от свидетеля что-то еще.

– Пожалуй, да, пора заканчивать. Если вспомните что-то еще… – Она протянула визитку.

– Я вам позвоню. – Кэти поднялась и быстро, пока полицейская не одумалась, вышла из гостиной и направилась в комнату для персонала за курткой и сумкой. Ее трясло. В какой-то момент ей показалось, что детектив не поддастся на внушение. Легкий гипноз, или суггестия, был одним из базовых умений женщин их рода. Умением таким же естественным и легким, как невинная ложь или предсказание по картам, когда нужно помочь другу принять решение.

Дар этот, свидетельство ее принадлежности к роду Харперов, проявился в четырнадцать лет и стал такой же естественной ее частью, как цвет волос. Что, если все ее умения исчезнут одно за другим? Что, если вместо того, чтобы обрести подлинную силу, она утратит даже то, чем обладает?

Служебный выход находился за кухней, так что Кэти еще успела попрощаться с Джо.

– С тобой точно все в порядке? – нахмурилась Джо. Приглаженные, как у пикси, волосы торчали во все стороны там, где она пришпиливала свою белую шапочку. – Держи. – Джо нырнула в огромный холодильник и вынырнула с половиной чизкейка на упакованной в пищевую пленку тарелке.

– Спасибо. – Растроганная вниманием и добротой Джо, Кэти едва не расплакалась и, чтобы никто не увидел набухающих в глазах слез, торопливо выскользнула из кухни.

Жаркая погода не спешила уходить, и вечер, хотя часы уже показывали начало двенадцатого, оставался теплым. Все окна были зашторены, и на окружавшей отель полосе гравия лежали прямоугольники красноватого света, но подъездная дорога оставалась черным как смоль туннелем.

Год назад она уже советовала Патрику поставить вдоль нее побольше ландшафтных светильников на солнечных батареях, но у него, похоже, в одно ухо влетело, в другое вылетело. Стоило отойти от отеля, как низкие садовые стены и подстриженные кустики преобразились, обрели зловещие формы, и от них повеяло чем-то незнакомым и потусторонним.

В результате Кэти лишь в самый последний момент заметила человека на ступеньках, которые вели вниз с верхней лужайки. Едва не пнув его в спину, она удержала равновесие в последний момент.

– Господи! Ты меня напугал!

– Извини. – Куриный воришка поднялся, и они оказались рядом, слишком близко друг от друга, чтобы чувствовать себя комфортно. Особенно в темном, пустынном саду. Кэти отступила.

Он сделал то же самое, вероятно, ощутив ее тревогу.

– А ты почему шляешься здесь? – Кэти не хотела грубить, но вечер выдался не лучший.

Он махнул незажженной сигаретой.

– Сражаюсь со своим демоном.

– А… – протянула Кэти. – Говорят, от никотина труднее отказаться, чем от героина. Или это кокаин?

Он пожал плечами.

– Почему ты не там? – Она кивнула в сторону отеля. – Полиция хочет поговорить с тобой.

– Наверно, не со мной одним. – Он посмотрел на нее, наклонив голову вбок. – Выглядишь лучше. Чувствуешь себя тоже лучше?

– Ты нашел мертвеца. Значит, ты – ключевой свидетель, или как это у них называется.

– Первой его нашла ты.

– Я на их вопросы ответила, – сказала Кэти. – А ты? Вот молодец. Такой сознательный. Нет, серьезно. Умер человек. Ты должен…

– Предпочитаю не светиться.

Кэти состроила гримасу.

– Не думаю, что им интересно, как ты пробрался без приглашения на свадьбу.

– Заметила, да? – Он достал пачку и засунул в нее незажженную сигарету. – А я-то думал, что был осторожен.

– В глаза не бросалось, но я за тобой следила и… – Кэти смутилась и не договорила. Да и он смотрел с любопытством, что тоже не помогало.

– Интересно, что же ты заметила.

– Ты показался мне чересчур ловким. Только поэтому.

Он ухмыльнулся.

– Кстати, меня зовут Макс.

– Кэти. Так что у нас там большая драма. – Она кивком указала на проступающее в темноте здание.

– Да. – Макс опять сел на ступеньку и положил локти на колени.

– А что ты делал в комнате мистера Коула?

– Всего лишь проходил мимо. Дверь была приоткрыта, я услышал шум.

– Ты его знал? Ну, этого…

– Нет. – Макс быстро покачал головой.

Лжет. Кэти стало не по себе. Конечно, вряд ли он имеет какое-то отношение к сердечному приступу, который сразил беднягу, но однако же… Лжец. Да еще заявился без приглашения на свадьбу. А значит, и воришка вдобавок. И она хороша. Надо было рассказать о нем полиции. Нужно прямо сейчас вернуться и все рассказать. Он, конечно, и им наврет. У него это так хорошо получается.

Нравится ей это или нет, теперь она за него отвечает. Кэти опустилась на ступеньку рядом с ним. Близко, даже очень близко. Но так она делала всегда, когда хотела прочитать человека.

Сделав глубокий вдох, Кэти постаралась сосредоточиться и не замечать идущий от Макса аромат.

– Ты имел какое-то отношение к его смерти? – спросила она, пристально глядя на него.

Он нахмурился.

– Ты серьезно?

– Просто ответь на вопрос, – спокойно сказала Кэти.

– Нет. – Макс скривил губы. – Не имел я никакого отношения.

Да, он говорил правду. Слава богу. Дело было не в тоне голоса, не в том, как встретились их глаза, а в чем-то еще. В уверенности. Еще один харперовский дар, очень даже практичный.

– Извини. – Она расслабилась и улыбнулась. – Похоже, меня немного тряхнуло.