Инее подобные сплетни ужасно досаждали. Гордо задрав подбородок, шла она по малоезжей дороге, и вслед ей шептались кумушки. Каким-то непонятным образом деревенские узнали, что девушка принадлежала к знатному имперскому роду. Гномы и так едва терпели людей в своих селениях, а уж спасавшихся от бунтующих крестьян аристократов тем паче.

Высокие сугробы доставали почти до маленьких замерзших окошек. Расчищенный двор выглядел опрятным, и чувствовалась во всем хозяйская рука. Подходя к калитке, Инея замерла. Ее сердце пропустило удар и забилось в бешеной пляске. На невысоком заборчике нахохлился огромный ястреб. Он внимательно изучал девушку.

– Иди отсюда! – Она махнула рукой, отгоняя птицу.

Ястреб оттолкнулся и взмыл вверх, сбросив с забора шапку снега. В воздухе закружили блестевшие на солнце снежинки. Инея почувствовала, как к горлу подступает комок. Знала она, что за посланник появился в их доме! Лукай рассказывал!

Она задрала голову, прикрывшись ладонью от солнечных лучей. Ястреб парил в небе, не собираясь исчезать. Тут он камнем рухнул вниз и скрылся за горой. В груди нехорошо заныло. Как раз за уступом рядом с трактом стояла кузница, и шел сизый дымок от кузнецкого горна.

Инея развернулась, собираясь броситься в кузницу, но тут же замерла как громом пораженная. Подняв фонтан снежных брызг, рядом с ней лихо остановились сани. Возница в бархатном плаще, подбитым мехом, натянул вожжи и схватился за шапку.

– Инея из Фергала? – важно спросил гость. На его узком бледном лице горели морозные пятна румянца, а водянистые глаза нехорошо блестели.

Тут девушка испугалась, стараясь высмотреть на одеждах инквизиторские кресты. Она замотала головой и быстро скользнула за калитку, закрыв ее на засов.

– С кем имею честь? – едва слышно пробормотала девушка, прижимая к себе завернутые в платок остывшие караваи хлеба.

– Неужто ты не помнишь меня, госпожа? – протянул мужчина, расставив руки.

Инея попятилась к крыльцу и нервно дернула плечом. Незнакомец спрыгнул с саней и тут же провалился в сугроб по колено.

– Меня зовут Андрон!

В ответ девушка только недоуменно моргнула.

– Андрон из Триэля!

Инея нахмурилась, силясь вспомнить, где могла видеть этого плюгавенького господина. Она перебрала всех знакомых отца, с какими виделась еще в родовом замке, и не нашла ни одного Андрона.

– Отец твой обещал мне руку! – пояснил господин и быстро обтер нос рукавом.

– Руку чью? – наконец выдавила из себя девушка.

– О, госпожа, вижу, ты не глухая! – обрадовался Андрон. – А то я уж опечалился! Рука твоя была обещана мне!

– Зачем тебе моя рука? – Инея и сама не поняла, как прижалась спиной к входной двери дома. – Тебе своих двух недостаточно?

– Нет, не помнишь ты меня, – нахмурился Андрон и стал дергать засов калитки.

Не добившись результата, он принялся перелезать через низенький заборчик. Девушка с тоской покосилась на гору, где стояла кузница Лукая.

Господин сумел-таки перевалить неуклюжее тело и ухнул с головой в сугроб. Он быстро вскочил на ноги, отряхнулся и вытащил из снега шапку.

– Жениться я приехал на тебе! – просиял он в конце концов.

– Ты, Андрон из Триэля, хочешь женится на мне? – недоверчиво ткнула в него пальчиком Инея. – Зачем?

– Ты Инея? – уточнил потенциальный жених. – Ну а я Андрон. Андрон из Триэля – города такого в Империи. Пришел жениться, как было завещано нашими родителями. Вот он я!

– Ты деревни не перепутал? – на всякий случай уточнила Инея.

– Нет, – господин оглянулся, – отличная деревня! Домик твой мне нравится! Мой замок-то крестьяне взбунтовавшиеся спалили. Или бродяжничать, или жениться.

– А почему в Империи не женишься?

– Так боязно, что найдут бывшие слуги…

– Слушай, Андрон из Триэля, – отрезала девушка, – иди на все четыре стороны! А не пойдешь, самоубийца, я Лукаю пожалуюсь.

– Лукаю? – опешил тот.

Девушка кивнула:

– Лукаю – кузнецу!

– Кузнец? – пробормотал недоуменно Андрон и тихо кашлянул. – Зачем кузнец? Нам кузнец не нужен… – И тут заголосил запальчиво, выкатив глаза: – Так ты изменяешь мне?! Вызываю его на бой!

Он выхватил из-за пояса кинжал, и тут девушка по-настоящему испугалась. Неожиданно кривой клинок выпал из изукрашенной самоцветами рукояти и утонул в снегу. Инея вопросительно изогнула брови, господин замялся.

– Где он? – наконец произнес Андрон, сконфуженно почесав под шапкой затылок.

– Кто он?

– Кузнец!

– На горе! – махнула рукой Инея.

– Пойду со смертельным врагом биться, – промямлил жених, будто бы желая, чтобы его немедленно удержали от подобного безумства.

Потоптавшись еще немного, он тяжело вздохнул и поковылял к калитке. Под изумленным взором Инеи гость перелез через забор и лихо забрался в сани. Подстегнутая плетью лошадка взвилась на месте и устремилась в гору.

– Так он к Лукаю! – пробормотала девушка испуганно. – Всевышний, что же за напасть?!

Она сорвалась с места. Спотыкаясь, девушка побежала к горе, и ее провожали недоуменные любопытные взоры селян.

– Кузница, что ли, полыхнула? – шептались кумушки, а Инея неслась сломя голову, задыхаясь.

Девушку бросило в жар, в горле пересохло. Она сорвала с головы платок и, не чувствуя крепкого морозца, из последних сил поднималась по крутой дороге.

Андрон из Триэля бросил сани поперек двора. Тяжело дыша, девушка остановилась, прислушиваясь. Ни воплей, ни предсмертных хрипов не раздавалось, только мерный стук кузнечным молотом о наковальню. Чувствуя себя последней дурехой, девушка осторожно приоткрыла дверь дрожащей рукой. Как всегда, в маленькой темной кузнице было жарко натоплено. Лукай, удерживая клещами заготовку, правил молотком подкову. Рядом с наковальней, разинув рты, привычно следили за работой деревенские ребятишки, ожидавшие очередного урока фехтования на деревянных мечах. Один мальчонка вдохновенно сосал большой палец, другой с еще большим энтузиазмом ковырялся в носу, третий жевал губу, не пропуская ни одного жеста кузнеца.

Девушка вошла и тут же увидела на толстой потолочной балке огромного остроклювого ястреба. Сердце сжалось от предчувствия беды.

– Инея? – Лукай удивленно замер, занеся молот.

Детишки оглянулись, хлопая глазенками.

– Я это… – Она мяла в руках платок. – А где Андрон из Триэля?

Губы Лукая дернулись в едва заметной усмешке, и у глаз появились мелкие морщинки.

– Тут твой рыцарь, – по-доброму хмыкнул он и кивнул куда-то в сторону.

Андрон из Триэля с каменным выражением на разбитом лице и с заплывшим глазом, закинув ногу на ногу, сидел на колоде и разглядывал свои отполированные пилочкой ногти.