Мадрасо кивнул.

— Убийство со множеством жертв, серийные убийства, известные жертвы… В общем, дела, которые вызывают общественный резонанс.

Сестеро фыркнула. Звучало так себе. Резонанс — это пресса, пресса — это давление. Нужно суметь сохранять хладнокровие в таких обстоятельствах.

— Кто такая Сильвия? — спросила она, заметив последнее имя.

— Психолог. Ее выбрали бискайцы. Обычно она с ними сотрудничает. Она отлично умеет составлять психологические портреты. Сильвия поможет вам лучше понять мышление убийцы.

— Думаешь, это был комиссар?

Брови Мадрасо исчезли под его светлой челкой.

— Олайсола? Надеюсь, что нет. Но ты это выяснишь, я уверен. Не думаю, что он встретит тебя с красной ковровой дорожкой. Он не смирится с таким вторжением в его владения, не говоря уже о его возможной причастности к этому делу.

Сержант снова смотрела на плакат с изображением волны. Внезапно ей показалось, что она вот-вот накроет ее с головой.

— Когда мы приступаем?

— В понедельник. В девять тебя ждут в Гернике. И скажу еще кое-что… Регион сильно взволнован. Помимо всего прочего, тебя ждет внимание прессы. Обращайся с ними тактично, если не хочешь неприятностей.

Сестеро встала. Несколько мгновений она колебалась. Стоит ли поблагодарить его за доверие или хлопнуть дверью за то, что усложнил ей жизнь всего за несколько минут?

— Спасибо… — пробормотала она в конце концов.

Мадрасо отмахнулся.

— Ане, — позвал он ее, когда она уже выходила. Положив ладонь на ручку двери, она обернулась. — Покажи им, что ты лучшая. Тебе припомнят, что ты встречалась с начальником. Кто-то обязательно скажет, что это место тебе подарили… Шли их всех к черту. Никто лучше тебя не справится с этой работой. Это твой шанс доказать это всем. Воспользуйся им.

Понедельник, 22 октября 2018

Без одной минуты девять Ане Сестеро и Айтор Гоэнага вошли в полицейское управление Герники. Сестеро не припоминала такой пунктуальности когда-либо, но когда едешь вместе с коллегой в одной машине, опаздывать нельзя. Ей пришлось встать на час раньше, чтобы избежать пробок.

Откинув капюшон плаща, Ане натянула улыбку и протянула удостоверение личности полицейскому у приемной стойки. Айтор показал свое.

— Egun on[1]. Нас ожидают.

Мужчина вяло кивнул, снял трубку и набрал внутренний номер.

— До конца коридора и направо, — сказал он в ожидании ответа и указал рукой направление. — Хулия, здесь детективы из Гипускоа… Да, они сейчас подойдут… Не за что.

Они прошли вниз по коридору, навстречу им вышла женщина. Мелированные пряди обрамляли слишком угловатое на первый взгляд, но приятное лицо. Она походила на спортсменку, хотя, возможно, такой эффект производили прямые плечи. Лет сорок? Может, чуть меньше, но около того.

— Сержант Сестеро, агент Гоэнага? — Протянутая рука была холодной. — Добро пожаловать в Гернику. Я агент Лисарди, Хулия Лисарди.

Знакомство и вежливые расспросы о дороге заняли несколько мгновений. Лицо Хулии внезапно омрачилось. Она понурила голову и съежилась. Не успела Сестеро задаться вопросом, что случилось, как ответ ей подсказал голос за спиной.

— Я что-то пропустил? — спросил новоприбывший.

Хулия покачала головой.

— Это сержант Чема Мартинес, — сообщила она, приблизившись, чтобы поцеловать его в щеку. — Как жизнь, Чема?

Полицейский выдавил из себя улыбку.

— Не так хорошо, как твоя… Отлично выглядишь, — сказал он, не глядя на нее, а затем повернулся к Ане и Айтору. — Вы, видимо, из Гипускоа.

— Сержант Сестеро и агент Гоэнага, — представила их Хулия.

— Айтор. Прошу, зовите меня Айтор.

Чема внимательно посмотрел на Сестеро. Особенно его заинтересовали татуировка на шее и пирсинг носа и брови.

— Не слишком ли ты молода для этой должности?

Она сразу поняла, что это не комплимент.

— Это говорит о том, что я очень хороша в своем деле, — отрезала она, решив, что не позволит ему подрывать свой авторитет. Почему они не задумываются, что, возможно, это благодаря ей Мадрасо занимает сейчас свою должность? На его месте мог оказаться кто-то другой, если бы не мастерство Сестеро в распутывании самых сложных дел.

Чема выдавил улыбку. Ему было около сорока пяти лет, на пятнадцать больше, чем Сестеро, шею обвивал туго затянутый галстук. Возможно, так принято одеваться в Интерполе, но здесь, в независимом полицейском управлении Страны Басков, это выглядело странно.

— Можем начинать работу. Давайте я подытожу, что мы знаем, — вмешалась Хулия. Время знакомства закончилось.

— Известная и влиятельная журналистка, которая нажила себе столько врагов, сколько жителей проживает в Гернике… — заметил Чема, поставив чемодан на пол. — Здесь есть кофемашина?

Хулия бросила взгляд на пустую нишу в коридоре.

— Сломалась несколько месяцев назад, и ее так и не починили. Теперь мы ходим в кафе. Так даже лучше, немного общения вне этих стен.

Сестеро почти его не слушала. Было что-то в этом деле, что беспокоило ее с тех пор, как она узнала о случившемся…

— Мог ли муж посадить ее на рельсы и вернуться в поезд?

— Муж? — Хулия казалась сбитой с толку. — Я была рядом с ним на месте преступления. Он был в состоянии шока. Поезд не успел остановиться. Он никогда не сможет забыть то, что случилось прямо у него на глазах.

Сестеро это не убедило.

— Ходят слухи, что Наталия была ему неверна. Мы не можем исключить того, что муж мог ей отомстить. Конечно, тогда он должен был подготовить железное алиби. Нужно проверить, что он делал за несколько минут до инцидента. Не было ли подозрительных остановок? Это должно быть где-то записано.

Айтор откашлялся, чтобы привлечь внимание. Он не привык перебивать.

— Прямая трансляция с места преступления предполагает месть. Журналистка могла кого-то публично унизить в своей программе, и этот человек решил публично убить ее.

Пока он говорил, его лицо начало краснеть. Кого-то это могло удивить, но не Сестеро. Это было типично для Айтора, которому даже на пятом десятке удалось сохранить красивое, молодое лицо. Две милые ямочки в уголках рта, несомненно, усиливали это впечатление.

— Охота на ведьм образца двадцать первого века, — добавила Сестеро. В баре, где они утром остановились выпить кофе, все только об этом и говорили. Казалось, вся Герника была свидетелем случившегося. Люди не на шутку разволновались. — Мы можем посмотреть запись?