В самых бедных регионах мира ситуация складывается прямо противоположная. Общий коэффициент смертности может быть таким же, но люди умирают мучительнее, в более раннем возрасте, часто — от болезней, которые в более благополучных странах почти забыты благодаря свободному доступу к чистой воде, качественным канализационным системам, вакцинации и антибиотикам. Инфекционные заболевания легких, кишечника и крови — вот причина 30 % смертей в беднейших странах. Еще 10 % — смерти во время родов.

И все же в наши дни бедность уже не смертный приговор, как раньше. За последние 25 лет доступность чистой воды в беднейших регионах увеличилась на 30 %, а санитарные условия стали лучше. Если расширить обзор до тридцатилетнего промежутка, мы обнаружим, что в тех же областях удвоилось количество привитых, а ведение беременности теперь на 30 % доступнее. В результате этих мер коэффициент смертности в странах с низким уровнем жизни с момента моего рождения снизился наполовину и, как я говорила выше, сравнялся с показателями процветающих стран. Летальные исходы при родах пока остаются проблемой, однако мы на верном пути.

Как же немалая часть населения нашей планеты всего за 50 лет научилась настолько лучше справляться с болезнями и детской смертностью? Примерно так же, как мои бабушка с дедушкой, столкнувшиеся с этой проблемой 100 лет назад. Они собрали вещи и переехали в город.

Сколько поколений назад ваши родные работали на земле? Мои — не так уж давно: родители моей матери выросли среди пасторальных картинок пастбищ южной Миннесоты и северной Айовы. Вернувшись с полей Первой мировой, мой дедушка бесцельно скитался по стране, остановившись в округе Райт ровно на то время, которое потребовалось, чтобы заключить сделку с прадедом. Условия ее были типичны для Среднего Запада тех времен: дед соглашался работать на земле в течение определенного срока — в обмен на бессрочный домашний труд моей будущей бабушки. Это принесло свои плоды: например, больше десяти рожденных бабушкой детей, среди которых была моя мать. Позже, в 1920-м, супругов поманила городская жизнь — и они перевезли все свое семейство в мой родной городок Остин, штат Миннесота. Дедушка оставил земледелие и начал работать на скотобойне.

Если от земледельцев, пастухов или охотников вас отделяет больше восьми поколений, то вы и ваш городской род — одно из редчайших исключений. В 1817 году только 3 % мирового населения проживало в городах любого размера. Сегодня, спустя всего 200 лет, более половины всех обитателей планеты Земля живут в городах, точнее поселениях, где насчитывается более 100 000 человек. При этом сами города распределены по поверхности земного шара весьма неравномерно.

География мирового народонаселения относительно проста. В развитых странах, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития, то есть в Евросоюзе, Северной Америке, Японии, Израиле, Новой Зеландии и Австралии, проживает в сумме около миллиарда человек. Самое невероятное — то, что на Земле уже есть две страны, где больше миллиарда людей, — в Китае и Индии живет почти по 1,5 млрд. Та часть Африки, что находится к югу от пустыни Сахара, стала домом еще для миллиарда жителей. Еще столько же наберется в странах Восточной Азии (конечно, без учета Китая). Население арабских стран Северной Африки и Среднего Востока добавит к общей сумме еще полмиллиарда — наравне с Латинской Америкой и остальными южноазиатскими странами (разумеется, не считая Индии). Общее количество людей на планете Земля на 2017 год, таким образом, составляло 7,5 млрд.

Я родилась в 1969 году, когда большая часть людей предпочитала сельскую местность. Сейчас подавляющее большинство выбирает города. Это означает, что за последние полвека к их населению добавилось около 3 млрд человек. Немалая часть городов теперь считается мегаполисами: они вмещают больше 10 млн жителей. Еще 100 лет назад такие размеры казались невозможными; сейчас на карте мира уже 47 мегаполисов, а те, что были самыми первыми, продолжают расти дальше. В Токио на данный момент проживает больше 35 млн человек; численность обитателей Нью-Йорка перевалила за 20 млн.

Города — само воплощение большего: очаги нашей цивилизации, видимые даже из космоса. Ночью они пульсируют ярким искусственным светом и сверху больше всего напоминают паутину нейронов в мозге. От сияющих ядер городских центров расходятся поблескивающие дендриты окраин, соединенные между собой аксонами шоссе, перемигивающихся огнями.

Высокая плотность населения — это возможность концентрации труда. Прав был Генри Джордж, когда еще в 1881 году писал о том, что с приездом новых людей «появляются и новые руки, приложение которых, согласно естественному порядку вещей, позволит производить больше». История городов, восходящих к древней Александрии, рассказывает о библиотеках, проектах строительства, транспортных системах, рынках, больницах, бюрократических аппаратах, судебных системах и сотнях тысяч других начинаний, невозможных при малой плотности населения. Города всегда были и будут местами, где люди собираются в попытках разделить и преумножить свой труд.

Что касается меня, я родилась и выросла в том же маленьком поселении (всего 10 000 жителей), куда в 1920 году приехали мои дед и бабка. Став старше, я, надеясь получить образование и работу, переехала в город, где жителей было больше миллиона, — подобные истории повторяются по всему миру. За последние полвека чуть больше миллиарда человек либо родилось в городах с населением свыше миллиона, либо отправилось туда. Я была одной из множества переселенцев, и все мы стремились в город примерно по одной и той же причине — ради возможностей, которых не было дома.

Примерно миллиард беднейших из бедных, вынужденных выживать меньше чем на доллар в день, — те, кто остался в сельской местности. Более трети тех, кто лишен доступа к электричеству — не имеет возможности читать после заката, хранить в холодильнике молоко, мясо или лекарства, — жители деревень. Каждый год несколько миллионов человек перебирается в городские трущобы, ибо даже там доступность необходимой медицинской помощи выше, а заработная плата — больше, чем в родных местах. К тому же здесь все может измениться. Организация Объединенных Наций точно определяет, какие именно районы можно считать трущобами; но с 2000 года во многих из них условия жизни и доступность чистой воды улучшились настолько, что они перестали подпадать под это определение, оставаясь при этом домом более чем для 200 млн жителей.

Рост городов продолжится — люди все так же будут стремиться туда из сельской местности, и это верно для любой страны и континента. Даже в Европе и Северной Америке, где 80 % населения уже сосредоточено в мегаполисах, продолжается исход деревенских жителей. И не стоит забывать о мировой популяции: она тоже увеличивается и достигнет отметки в 10 млрд к 2100 году. Большему числу людей в бо́льших по размеру городах нужно больше большего во всех сферах, но в первую очередь — больше еды.