– Я вообще-то работаю в сельсовете… – пожалел ее мужик, вытирая руки. – Могу подсказать. Пошли.

– Так-с, бабы Шурин дом…– мужик открыл книгу, не менее амбарную, чем замок. – Общая площадь 41 квадратный метр, при нем 60 соток земли. Он принадлежал еще Вашей прабабке, бабе Нюсе, а уж потом перешел к ее дочери, Шуре. Я бывал у тети Шуры, нормальный дом… Я бы не советовал так сразу отказываться… Ну, подремонтируете. Правда, после похорон бабы Шуры мебель почти всю раздали соседям. Вот ключ от вашего дома, оставила Татьяна Никитишна, которая хоронила Вашу бабку… Она сама из Починок…– Аня почувствовала укор в свой адрес.

– Я не уверена, что мы вообще будем сюда ездить, далеко очень. И продать его все равно не продашь, тут же каждый четвертый дом пустует. Я, наверное, не хочу оформлять документы…

– Ну вы знаете, дом Вам уже завещан и формально Вам уже принадлежит. Вы будете напрасно платить налоги за него и за землю.

– Что нужно сделать, чтобы не платить?

– Нужно написать официальный отказ от наследства в пользу государства.

– Давайте я напишу, – решилась Аня. Она хотела поскорее разрубить этот узел и оказаться у себя дома.

– Если бы все так просто было … Сначала нужно собрать несколько документов… нужно ехать в Починки. В понедельник съездите – возьмете, тогда и приходите снова к нам. Заодно заехали бы к Татьяне Никитишне, у нее сохранились личные вещи Вашей бабки… – и мужик захлопнул амбарную книгу.

Аня вышла из сельсовета в раздумье и брела по улицам наугад. Раньше она думала, что наследство приносит радость. А ей наследство принесло только какие-то проблемы и бумажную волокиту… Ну и куда теперь? Где переждать до понедельника? Полтора дня… Две ночи… Или забить и ухать домой ни с чем…

«Пойду пока к машине, подумаю. Жарища ещё эта… Жара была, жара плыла, в июль катилось лето…» – вспомнились Ане строчки из детства. Даже шевелиться не хотелось, не то что думать. Когда уставшая и вымотавшаяся от жары Аня, наконец, очнулась от своих мыслей, то долго пыталась понять, где находится. Свою машину она оставила где-то в начале села, и теперь ей нужно было отыскать ее, пройдя по лабиринтам улиц с другого края деревни.

Откуда-то из проулка тянуло речной свежестью. Здесь Аня точно не была, но инстинктивно, как зомби, повернула в проулок и пошла в ту сторону, откуда тянуло ветром. Через несколько домов, улица неожиданно закончилась высоким, заросшим травой обрывом. Внизу текла широкая река. Аня подошла к краю и увидела, что прямо под ее ногами, в песке отвесного склона ласточки построили целую колонию гнезд, и если присесть на колени, то их можно достать руками. Конечно, она не стала беспокоить этих веселых птиц. Ане захотелось подойти поближе к воде, и она пошла вдоль берега в поисках спуска.

Ниже по течению Аня увидела небольшой пляж – серо-белый песок и отдыхающих. Местных и тех, кто «понаехал» на лето, было довольно легко различить. Местных было видно сразу по коричневому загару и, главное, по тому, в чем они купаются – мало кто был в модных купальниках, купались будто по принципу «кто в чем мимо проходил»: кто в семейках и лифчиках, кто вообще в штанах и платьях. Было много рыжих макушек. Парнишки прыгали в воду с самодельной тарзанки и переплывали на другой берег сквозь сильное течение, распугивая стаи шныряющих десятисантиметровых рыбок. Отважные дети бросались в сильные ледяные волны, как в теплую лужу.

Холодные речные воды так и манили. Но у Ани не было купальника. Она с завистью посмотрела на девушку, которая плавала в шортах и майке. Аня так не могла. «Вот люди без комплексов…могут себе позволить. Им фиолетово на мнение других, поэтому они не страдают от жары. Свобода!.. – она потрогала воду – Бр-р, ледяная… – Нет, поправочка: это не люди, это моржи без комплексов».

Берег привел ее к бывшей плотине. Эпическое зрелище предстало перед Аней: бурные воды пенились через пороги и обрывчики бывшей плотины, а по берегам росли столетние ивы, укутанные дебрями «бешеного огурца». Местные переходили на другой берег прямо по порогам плотины, и вода была им по колено. А через два метра – обрыв и глубина. Воды с оглушающим шумом и белой пеной летели вниз, приятно холодя брызгами лица и босые ноги тех, кто стоял на берегу. Им приходилось кричать, чтобы слышать друг друга. Прямо в бурных водах, на краю обрыва сидели самые смелые и прыгали туда, вниз, следом за волнами. На бетонных плитах берегов люди целыми семьями мыли ковры. Какой-то отчаянный парень ехал по плотине прямо на мотоцикле. В одной руке он держал какую-то рыболовецкую штуку с сеткой, а второй – руль. Сильное течение грозило смыть его с обрыва, но он удержался. Один пацаненок поспешил снять мотоциклиста на телефон, чтобы назавтра выложить эту картину в Интернет. Остановившись рядом с Аней, стоявшей на краю плотины, лихач смахнул воду с мотоцикла. Аня сделала пару шагов назад, чтобы мотоциклист не забрызгал ее.

– А ты чего не купаешься? – он повернулся к Ане, как к старой знакомой. Рыжая макушка и светлые глаза делали его добродушное «тыканье» каким-то не обидным.

– Да я… просто мимо проходила, – растерялась Аня. Почему здесь все такие фамильярные?

– Подвезти, что ли?

– Так…как бы…Я даже не знаю куда.

Мотоциклист засмеялся.

– Ну поехали тогда со мной кататься.

– Не… Я машину где-то оставила, не могу найти.

– Садись, вместе поищем.

Поразительная легковерность, но ноги Ани сами запрыгнули на мотоцикл. Ну не мог такой открытый и дружелюбный красавчик сделать ей ничего плохого! Все так же придерживая одной рукой рыболовецкую штуку, красавчик повез Аню бог весть куда. Ей было приятно держаться за его крепкий пресс. Удивляясь себе, Аня мысленно отметила, что второй день подряд не стесняясь лапает местных мужиков.

Мотоциклист нарезал по деревне круг за кругом, пока на очередном повороте Аня не увидела свою машину.

– Стой! Приехали! – крикнула она, и ее водитель остановился. Спрыгнув на землю, Аня без удовольствия отметила, что он даже не спросил ее номер телефона.

– Ну, давай, красотка! – он подмигнул ей и умчался.

Аня вздохнула. Снова она осталась одна разбираться с особенностями местной культуры. Хорошо, что красавчик подвез, а то она бы до вечера машину на жаре искала.

В собственном салоне оказалось так нестерпимо жарко, будто этот железный склеп впитал в себя всё солнце пляжа. «Хуже быть уже просто не