– Джил, это никуда не годится.

Снимаю перчатки и хватаюсь за нос. Вроде не сломан.

– Я знаю, – отвечаю я, но не могу применить свои знания рукопашного боя на практике. Отец положил столько сил на моё обучение, а я так и не стала тем, кем он хотел меня видеть. Я вообще за любое другое решение дилеммы. Ведь можно всё решить без рукоприкладства? Всё, кроме встречи с не мертвым.

– Твой отец, как и твоя мать…

Дальше предпочитаю не слушать. Вот она обратная сторона медали знаменитых родителей. Меня постоянно с ними сравнивают, и от этого уже тошно. По всем законам жанра я должна быть какой-то супер сильной и всемогущей, но я обычная, даже немного хуже обычной. Я единственная в своём роде. Во время беременности мама была укушена не мертвым и должна была умереть, но отец спас её и спасает по сей день. Мой папа вовсе не заурядный человек, его сила, слух и зрение лучше, чем у любого из нас. Он тоже особенный, и ему за это были дарованы плюшки, а мне нет. Я единственная девочка, рожденная с мутировавшим геном, который никак себя не проявляет. Доктор Макларен до своей смерти пытался понять, как помешать открыться этому гену, и был убежден, что он так и останется в коконе, не проявит себя.

Есть похожие на меня люди. Это сын мистера Хантера Чарли и Майкл. Но их ген открыт и получается, что они взяли всё самое лучшее из видов – человека и не мертвого. Они обладают совсем незаурядными качествами.

– Да поняла она! – слышу голос своего парня.

Да, он у меня имеется. Оборачиваюсь на голос, и тут же слезы бегут градом. Истон преодолевает расстояние до ринга, залезает на него и крепко прижимает меня к своей груди.

– Чёрт возьми, Диего, нужно быть аккуратнее, – говорит он и, подняв моё лицо за подбородок, спрашивает, – ты как?

– Больно, – отвечаю я и снова прячусь в его объятиях.

С Истоном мы уже полтора года вместе, он родом из Хелл, но возвращаться туда не планирует. Он работает в Подземелье с тринадцати лет и ему уже трижды предлагали переехать в процветающие города, но он не уезжает. Причин этого он не называет, но я рада, что он рядом со мной.

– Идем, – говорит Истон и уводит меня с ринга.

– Почему все сравнивают меня с мамой и папой? – спрашиваю я у него, покидая тренировочный зал.

– Потому что они живая легенда, как и несколько других личностей.

Кейт подстраивается к нам и говорит мне:

– Скажи спасибо, что тебя не сравнивают с дедом и бабкой, они у тебя ещё то дерьмо.

– Спасибо, – говорю ей.

В коридоре мы расходимся, я направляюсь в свою комнату в компании Истона, а Кейт говорит, что у неё какие-то сверхважные дела.

По дороге в комнату Истон рассказывает мне, как прошел его день, я же успеваю рассказать о том, что сегодня умер ещё один заключенный.

Доходим до комнаты, и открыв дверь, я замираю на пороге.

В моей комнате, которая, кажется, стала в три раза меньше обычного, стоит Майкл. Его руки сложены на груди, а короткие рукава черной футболки подчеркивают мышцы. Взгляд парня исследует моё лицо, а позже опускается на мою руку, которая до сих пор покоится в руке Истона. Моё первое желание – отнять руку, словно я делаю что-то недозволительное, но вовремя спохватившись, я, наоборот, сильнее сжимаю ладонь Истона.

– Здравствуй, Майкл, – слишком тихо говорю я.

– Кто это? – спрашивает незваный гость, не отрывая от меня взгляда янтарных глаз.

Истон выпускает мою ладонь и делает шаг к Майклу, протягивает руку и представляется:

– Истон, парень Джил.

Майкл переводит на него взгляд, не пожав руку и ничего не сказав в ответ, снова смотрит на меня.

Я до сих пор не верю, что это он. Прошло столько времени, я уже… Боже, как давно я его не видела.

– Добрый вечер, Джил, – говорит он и, не замечая Истона, продолжает, – нам нужно срочно поговорить. Наедине.

Я настолько шокирована его появлением, что не нахожусь с ответом, Истон, взявшись за мой подбородок, поворачивает лицо к себе, слегка касается своими губами моих и, отстранившись, говорит:

– Я буду за дверью.

– Хорошо. Спасибо.

И как только дверь закрывается за спиной моего парня, я вновь смотрю в глаза Майклу и говорю:

– Не нужно быть таким грубым, – он молчит. – Что ты вообще забыл в моей комнате? Когда ты приехал? Зачем?

Следующий вопрос я не успеваю задать, Майкл подходит ко мне вплотную и, смотря на меня сверху вниз, говорит:

– Я приехал за тобой.

– Что?

– Собирайся, мы уезжаем.

– Когда?

– Сейчас же.

Майкл стоит так близко, что я чувствую его дыхание на своём лице. Он даже не подозревает, как я по нему скучала все эти годы. И не узнает. Я больше не позволю себе упасть так низко, как в прошлый раз, но всё же сожаление о нашем последнем прощании дает о себе знать. Сглатываю ком в горле и тихо говорю:

– Я рада, что ты жив. – Майкл облизывает губы и бросает взгляд на дверь, что находится позади меня. – Я рада, что ты… вернулся.

Майкл возвращает ко мне янтарные глаза и вглядывается, кажется, в самую душу. Мне становится неуютно и зябко.

– Джил, я не рад, что я здесь, – говорит Майкл, разбивая меня снова. Он опять делает мне больно. – Будь моя воля, я бы никогда не вернулся.

Джил

Да как он смеет так со мной разговаривать? Явился, видите ли, когда его не звали, и ещё указывает, что мне делать.

И причиняет боль.

Его слова не должны трогать меня за живое, но это не так.

Совсем не так.

Прошло много времени, а внутри меня всё ещё что-то тянется к нему. Как цветок к солнцу. Как маленький беззащитный котенок к добрым рукам.

– Я никуда не поеду, – говорю я, демонстративно прохожу мимо него и сажусь на кровать.

Не нужно было садиться. Теперь Майкл забрал жалкие остатки свободного пространства. Мне даже дышать тяжело. Раньше, когда я была маленькой, Майкл всегда был добр ко мне. Всю жизнь я считала его другом, а потом решила, что он может быть мне больше, чем друг. Это не привело ни к чему хорошему.

Мы отдалились.

Я его потеряла.

Потеряла часть себя, которая, кажется, вернулась, но я не в силах этого вынести. Возможно, я уже не хочу, чтобы эта частица вновь появлялась в моей жизни.

Майкл оборачивается ко мне, я стараюсь не смотреть на него, но мои проклятые глаза не могут не вернуться к нему. Он изменился. За три с половиной года он стал взрослее, сильнее. Вроде, он всё тот же: загорелая кожа, черные волосы, янтарные глаза, небольшой шрам на подбородке, который, кстати, оставила я. Когда мне было десять, а Майклу примерно шестнадцать или семнадцать, я посетила Хелл вместе с папой. Майкл, как всегда, остался присматривать за мной. Я нашла в его вещах пистолет и случайно выстрелила, пуля пролетела прямо рядом с лицом парня и рассекла ему подбородок. Если бы Майкл не был необычным, то я продырявила бы ему голову, но он успел уклониться и, более того, никому не сказал, откуда взялся шрам. Это был наш секрет. В знак сожаления я сделала ему маленький браслет из черных бусин.