class="p1">Состава смеси не знаю.

Балдею от шуток своих.

Скифские нескладушки

"Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы

… Держали щит меж двух враждебных рас

Монголов и Европы!

…Привыкли мы, хватая под уздцы

Играющих коней ретивых,

Ломать коням тяжелые крестцы…" А. Блок «Скифы»

-

«Скифы» — древние племена в Северном Причерноморье (VII в. до н. э. — III в. н. э.). то есть в Европе и за 1000 лет до татаро-монгольского нашествия

Энциклопедический словарь "История Отечества"

–

Я скиф, и, Саша Блок сказал:

Я также «азиат»

Географ в обморок упал.

Но я не виноват.

Перед монголом щит держал,

грозил ему мечом.

Историк в обморок упал,

Но я здесь ни при чем.

Я всадник, очень молодец:

По десять раз на дню

Уздой ломаю я крестец

Ретивому коню.

Сей миф присочинил дебил

для девок из Дворца.

Степняк бы за коня прибил

ломателя крестца.

Не подсказали мудрецы

из Питерской шпаны:

не на крестцах висят уздцы –

с обратной стороны.

Насчет раскосых жадных глаз-

Другой расхожий миф.

Ведь Саша Блок — шалун у нас,

Сам — азиатский скиф.

Свечные страсти

На «Зимняя ночь» (Свеча горела на столе) Б. Пастернак

В литературе я давно

ходок не новый.

Поэтов знаю по кино

и Пугачевой.

Не то, чтоб мозгом, − мозжечком,

по зову тела,

ценил я с детства высоко

"Свеча горела"

Подруге раз, среди зимы,

сказал нахально:

— А что, могли б вот так и мы, −

со свечкой в спальне?

На стол поставим мы свечу,

окно завесим,

тебя я, милка, научу

любовных песен.

И тень падет на потолок

объятий близких,

скрещенье рук, скрещенье ног,

и все по списку…

Сказала милая: "Хочу!

И сильно очень!"

И вот, на столике свечу

зажгли мы ночью.

И при свече процесс пошел:

скрестились руки,

мы туфли сбросили на пол

с отменным стуком…

Но, в потолке ли был порок,

в свече ли дело,

скрещенье ног на потолок

лезть не хотело.

Тень зависала у окна,

у стенки (малость)

но только к потолку она

не поднималась.

На стол залезли мы потом,

и там, в итоге,

над самой свечкою, с трудом,

скрестили ноги,

чтоб тень легла на потолок,

по Пастернаку.

А я ведь сжечь мошонку мог

себе, однако.

И так скажу вам, господа,

об деле этом:

Нигде, ни в чем и никогда

не верь поэтам!

Еще одна попытка

На "Воздушный корабль" М.Ю. Лермонтов

По паковым льдам океана,

где пẚзорей блеск в небесах,

скрипит броневик одинокий

на мощных литых колесẚх.

Ничто ему снежные бури,

разводы, дрейфующий лед,

И молча в одной амбразуре,

как пенис торчит пулемет.

Не видно знамен пролетарских,

плакатов не видно вокруг,

лишь кое-где белые мишки

со льдины срываются вдруг.

А в гордой столице России

разлегся, немножко смердя,

безмозглый (итог биопсии)

труп доброго Вовы. Вождя.

Лежит он в большой пирамиде

у самой Кремлевской стены

и Вовиным Слову и Делу

молились России сыны.

Прославили Вову народы:

Мол, был всех мудрей и добрей.

И строили царство свободы:

колоний и труд лагерей.

Народней Вождя и милее

чем Вова и быть не могло.

За это он был в Мавзолее

упрятан за бронестекло.

И чтобы из этой гробницы

случайно вдруг не улизнул,

стоял на виду у столицы

Кремлевских ребят караул.

А рядом попрятались в стенке,

порядок и благость блюдя,

генсеки и прочая пенка,

что делала дело вождя.

И парни кремлевские бают,

Что полночью, под юбилей,

во тьме броневик подъезжает

под самый под тот Мавзолей.

И будто, проходит мгновенье,

и слышится стон или крик,

И Вова крылатою тенью

взлетает на тот броневик.

Не взявшись за поручень крепкий

Одною рукой, как атлет

он вытянет в сторону кепку

И всунет вторую в жилет.

И, в Васю Блаженного тыча,

и матом ругая режим,

соратников верных он кличет:

"В Швейцагию, бгатья! Бежим!

Власть снова в стгане захватила

компания вгеменщиков.

в их лапах финансы и сила,

нагод превгатился в габов.

Товагищи! Дети и внуки!

Тегпеть ли нам эту напасть?

Зачем геволюции муки,

коль суки захапали власть?!"

Соратники в стенах рыдают,

им тоже б в Европу удрать.

Но вдруг из ворот вылетает

чиновников черная рать.

Разносятся жуткие звуки,

вой волка и свист патрулей,

а Вову хватают за руки

и тащат в его Мавзолей.

А Вова то маму их хает,

то грозно клянет за обман…

Но звук постепенно стихает

и площадь скрывает туман.

И, если рассказам поверить,

пройдет еще десять минут,

чиновники выйдут сквозь двери

и прах с рукавов отряхнут.

Обличья скрывая стыдливо,

чиновничья стая бредет,

и тает толпой молчаливой

под сводами Спасских ворот.

И горько взвывая, пиано,

сквозь стены Кремля, напрямик,

укатит опять к океану

ненужный пока броневик.

Подлинная правда о Доне Гвидоне

На «Сказку о царе Салтане А.С. Пушкина

(Осторожно! Обсценная лексика!)

Читатель, дай шепну на ушко,

и этим груз сниму с души:

Ко мне во сне явился Пушкин

и с матом требовал: «Пиши!»

А я, как дядя честных правил

болел и с горя пил «Кристалл».

И если б Пушкин не заставил,

писать пародию б не стал.

Здесь срамота, и мат не в меру,

глагольна рифма режет глаз.

Ханжи, эстеты, лицемеры –

сие писалось не для вас!

Да, плод моих полночных бдений

не завоюет мне наград,

тем более, что я не гений,

а стихоблуд и рифмокрад.

За стиль краснею до макушки

за слог готов хоть сесть в тюрьму.

Но виноват не я, а Пушкин.

И все претензии — ему!

***

В Беловежской пуще драной

князь престольный, в опу пьяный

проиграл в очко с задору

Лукоморье Черномору.

В Лукоморье нынче всяк

вор, философ и дурак.

Нас достала невезуха

На панель пошла Старуха

И с умом недружен шибко

Дед схарчил Златую Рыбку.

Вместе жрали карася.

Вот и присказка Вам вся.

Только присказка- муйня.

Сказка круче у меня.

***

Три девицы вечерком,

разговелись коньяком.

Разболтавшись незаметно

о