— Доброе утро, Ваше Высочество.

Редмин Милкорн сморщился, бросил бумаги на стол и вальяжно махнул рукой.

— Доброе. Мне много раз нужно тебя повторять? Проходи.

— Простите, милорд, — женщина прошла в помещение, сопровождаемая стуком трости и опустилась в ближайший стул у изголовья стола, тянущегося буквой «Т» к двери. — Я пришла к вам по делу. Слышала, Тремиш передал вам свежее резюме недавней выпускницы третьей академии?

***

На Центральном столичном вокзале было не в пример шумно, чем на Нихаунском, даже не смотря на время. Стрелка карманных часов, на цепочку прикреплённых к платью на правой стороне платья едва перевалила за два часа дня.

Сана вглядывалась в циферблат, запоздало задумавшись о своём скоротечном поступке. Пространственный поезд прибыл на двадцать минут раньше, чем было заявлено в расписании, а сама Кайнейро — на сутки. Совет дал ей три дня, один из которых отводился на неторопливые сборы.

Оставалось только надеяться, что в дворце простят и не выставят вон, дожидаться назначенного дня. В столице, скорее всего, безумно высокие цены на постоялые дворы, а переночевать Лимпак здесь негде. Девушка выдохнула через губы, сложенные трубочкой, захлопнула крышку часов и двинулась через толпу к выходу. Он обозначался тремя большими арками с узорчатой позолотой в конце перрона.

Можно было сказать, что Касандра была в прекрасном расположении духа, но это означало бы лукавство. Оказавшись одной, в незнакомом, таком важном для неё месте, алхимик нервничала и постоянно вертела головой даже не для того, чтобы разглядеть окружение, а в попытке уцепится за надежду увидеть знакомое лицо.

Колёсики чемодана стучали по мелкой, каменной кладке ровно уложенной дороги, ведущей в улицы города. Понятия времени внезапно растворилось в беспокойстве и осознании, насколько Сана близка к цели. Она в самом Преудантэ, пусть и одна, с возможностью попасть к ряды королевских алхимиков. Подобное кружило голову и волнение то нарастало, то отступало. Это были настоящие качели — горячо-холодно.

Яркое солнце, свет которого впервые был так настойчив, напекал спину. Ещё одна деталь, которая подкармливала тревогу. Привыкшая к провинциальным однотонным, мрачным улицам и небольшой точке в небе, пробивающейся сквозь пелену смога, Кайнейро было жуть как непривычно щурится на голубое небо. В её краях оно было до того редким явлением, что отдельные верующие праздновать это явление как нечто великое и грандиозное. Герцогиня же только улыбалась — для неё, как и для прочих людей, хоть немного понимающих положение дел, это был как глоток свежего воздуха. Ещё не всё потеряно.

Но всё же тут было красиво. Сказочно красиво. Дома не были мрачными, Касандра не увидела ни одного, сложенного из серого камня — всё пестрило различными цветами. Бумажные гирлянды, натянутые над некоторыми, не особо широкими улочками, прохожие и цокот копыт, солнце, в целом, не жарило, а скорее приятно грело. На небе и вправду не было не единого облачка, но никаких дирижаблей не наблюдалось. И воздух был чистым настолько, что, кажется, надышаться им просто не возможно.

Ей хотелось вдыхать и вдыхать полной грудью. Только бесконечная синь, утягивающая своим великолепием в вышину.

Красноволосый мужчина шёл за ней, гнобя внутри печальную усмешку. Охваченная собственными эмоциями, Касандра совсем его не замечала, а мужчина терялся в догадках. Он совсем позабыл когда именно должен был произойти первый инцидент, так что приходилось следовать за юным дарованием по пятам.

Улицы сменялись на мостовые, проулки, торговые ряды. Касандра даже наткнулась на какую-то ярмарки, где уже начинали открываться лавки. Не удержалась — купила простенький леденец.

Тут все казалось другим, да и было им, собственно говоря. Совершенно отличный от её родного, город притягивал взгляд и странными домами, которых, чем ближе к центру, становилось все больше. Будто сделанные из латуни или сильно искажённого зеркала, округлой формы, уходящие на несколько этажей вверх. Сана предполагала, что это именно они горят, когда восходит солнце.

Вокзал располагался на самой окраине, так что прогулка представилась долгая.

Что её удивляло и радовало — ни одного бедного, ни одного оборванца. Создавалось впечатление, что этого здесь просто не могло существовать. И Лимпак улыбалась снова, но уже по тёплому и доброму — хотя бы где-то есть есть светлое место в этом мире.

Любой другой город делился на богатые и бедные кварталы. И неизвестно ещё, где было опаснее по ночам.

Добираться до дворца пришлось опираясь на советы местных жителей. Служащие не озаботились ни картой, ни какими либо ещё указаниями, предоставив Кайнейро барахтаться в незнакомом, по её меркам просто огромном городе, самой. С одной стороны девушка считала, что такое даже правильно, а с другой тихо негодовала и пыхтела, когда в очередной раз сбивалась с дороги. Привыкшая во всём искать плюсы, под конец дороги, она шла уже медленнее и больше рассматривала дома, немногочисленные статуи и какие-то таблички. Постепенно нагнетающие чувства отступали. Сана решила, что поволноваться ещё успеет.

Крупицы описаний дворца, которые доносились от побывавших в нём, безбожно врали. Здание было в разы прекраснее, чем герцогиня слышала. Расползающийся над городом на искусственном выступе, он вселял величие, уверенность — меньшего и должно ожидаться от главного символа власти государства Ровнох. Местами многочисленные башни и бойницы блестели, как те странные дома, ловя отблески солнечных лучей в свои объятия. Уже находясь на финишной прямой, на Звёздной улице, девушка на пару секунд замешкалась, остановившись в растерянности. В голове завертелись сотня вопросов: а если мой внешний вид...? А если я не смогу...? А если я... ? А если?...

Ведь достаточно слишком разнервничаться, как ладони начнут потеть, а в голове начнёт селиться паника, то всё — пиши пропало, можно паковать чемодан и возвращаться к матушке обратно, признавать поражение. Риск всегда есть, каким бы оправданным и полным надежд мероприятие, которое ты затеваешь, не было. Знает по себе. Хотя, угроза исключения и выпученные от злости глаза ректора стоили всех моих проделок.

Когда Касандра остановилась перед огромной аркой ворот, переходящих по обе стороны в высокий, кованый забор, внутренне вдохнула и выдохнула. Ноги гудели приятной усталостью — долгие прогулки совершенно точно не моё, но от мысли взять экипаж я отказалась ещё на перроне .

— Добрый день, прендэ[2] — улыбнулась алхимик одному из, вытянувшихся  по струнке, стражников, — Меня зовут Кайнейро сён Лимпак, я приглашена на должность алхимика. Должна была прибыть днём позже, но обстоятельства решили иначе.

Тут же, пока он ничего не успел возразить, протянула мужчине письмо и свои документы. С минуту тот всматривался в них, потом окинул юное дарование взглядом, кивнул своему соратнику.