Разумеется, я ничего этого не понимала до той поры, пока слегка не подросла и не научилась читать. С этого момента я и приступила к своим исследованиям и принялась изучать буквально все, что было у нас в музее, надеясь вытеснить свои страхи, заменив их знаниями.

Впрочем, по-настоящему мои глаза раскрылись только после того, как мне в руки попали старинные, почти забытые всеми тома, посвященные исследованию древнеегипетской магии. Прочитав эти книги, я четко поняла, с чем имею дело, и не скажу, что это как-то обрадовало или утешило меня. По счастью, в тех же старинных текстах было описано, каким образом снимать или нейтрализовывать проклятия. С их помощью я медленно, но верно принялась изучать и находить различные противоядия и средства защиты. На этом пути я совершила несколько серьезных ошибок – а как без этого! – но чаще всего удача была на моей стороне.

Поскольку большую часть своего времени я проводила в музее, мне удалось даже отвоевать для себя маленькую – зато свою! – комнатку рядом с читальным залом. Признаюсь честно, нашим читальным залом редко кто пользуется, все предпочитают идти в библиотеку Британского музея. Папа думает, что я учу уроки, и я не мешаю ему верить в это. Сегодня утром я долго бродила вдоль полок с магическими текстами – старинными, в кожаных переплетах с ремешками и медными застежками. Рядом с ними лежали древние глиняные таблички, покрытые ровными рядами иероглифов, и груды свитков – папирусных и пергаментных – с записями, сделанными жившими много веков назад жрецами и магами. В конце концов я выбрала толстую книгу Т. Р. Нектанебуса «Тайный Египет: магия, алхимия и оккультизм». Мне думается, что этот автор знает о древних проклятиях и заклинаниях больше, чем кто-либо еще.

Я откусила от своего сэндвича с джемом и начала читать: «Статуи, на которые наложено проклятие, чаще всего делались из базальта – твердого черного камня, магически связанного с Подземным миром».

* * *

Теперь мне предстояло трудное дело – я должна была притронуться к статуе, причем голыми руками. Хорошо хоть, что Луна сейчас не светила, и потому буквы заклинаний вели себя прилично – тихо дремали. Сняв перчатку, я протянула руку и постучала ногтем по статуе. Да, это был холодный, твердый и черный, как ночь, камень. И выглядел он точно так же, как на картинке в книге. Хорошо, эта часть исследования закончена. Я снова натянула перчатку на руку и стала читать дальше.

«После того, как на статуе вырезались все необходимые иероглифы, она покрывалась магическими заклинаниями и приворотными зельями, составленными таким образом, чтобы они активировались после того, как будет добавлено необходимое для их пробуждения вещество. Первоначально такие предметы были целебными, но постепенно их стали использовать и для причинения вреда. Если статуя предназначена не для лечения, а для черной магии, покрывающее ее приворотное зелье почти наверняка содержит змеиный жир (кобры или аспида), который придает поверхности предмета необычайный блеск. От предмета, на который наложено проклятие, должен исходить слабый запах серы».

Наложенное проклятие действительно придает предмету запах, который не назовешь приятным. Я наклонилась к статуе и понюхала ее. Конечно, трудно что-то уловить сквозь аромат черносмородинового джема, но я готова была поклясться, что от блестящей поверхности статуи действительно попахивает серой.

Я вернулась к чтению. В окне потемнело, небо затянули серые облака, поэтому теперь приходилось напрягать зрение, разбирая выцветшие, тонкие, как паутина, строки. Ну, хорошо, продолжим.

«Чтобы нейтрализовать проклятие, приготовьте маленькую копию статуи из воска, высотой не больше четырех, сложенных вместе по ширине, пальцев. Нацарапайте на дне фигурки указанные ниже иероглифы, а затем приготовьте снадобье из перечисленных далее ингредиентов.

Произнесите приведенное здесь заклинание, смазывая при этом статуэтку приготовленным снадобьем. Снадобье пробудит наложенное на предмет проклятие, но заклинание, которое вы читаете, перенаправит его в восковую фигурку, которую после этого необходимо немедленно бросить в огонь. Самое главное – как только приступите к заклинанию, сосредоточьте на нем все внимание и не ослабляйте его, пока не закончите читать».

Заметьте, что Нектанебус ничего не говорит о том, что делает заклинание после того, как оно приведено в действие. Эти древние ученые всегда умалчивают о чем-нибудь крайне важном. Если честно, то я не люблю сюрпризы – быть может, потому что те из них, что случаются со мной здесь, в музее, оказываются, как правило, неприятными. Живя бок о бок с древними проклятиями и черной магией, я предпочитаю точно знать, как следует поступить, если что-то вдруг пошло не так, как надо. Конечно, я далеко не уверена в том, что способна справиться с любой проблемой, просто чувствую себя немного спокойнее, когда представляю, чего мне следует ожидать.

В этот момент Исида, лежавшая на маленькой кушетке, озабоченно поглядывая на статую Бастет, внезапно вскочила, выгнула спину и зашипела, повернувшись к двери.

Я захлопнула книгу и огляделась по сторонам, ища, куда бы мне спрятать статую, затем схватила ее со стола и засунула внутрь папирусного свитка.

Дверь резко распахнулась, и в комнату влетел Клайв Фагенбуш.

– Говори, несносная девчонка, где она? – спросил он.

Этот человек буквально преследовал меня.

– Где что? – спросила я, откусывая от сэндвича с джемом. Его будет раздражать то, что я разговариваю с ним с набитым ртом, – прекрасно, пусть принимает меня за неряшливую глупую маленькую девчонку.

– Статуя Бастет. Где она?

– Вы опять о том же? Я уже объяснила вам, что не имею ни малейшего понятия, где она может быть. Ее разыскивает папа?

– Нет, – фыркнул Фагенбуш. – Он и не заметил, что она исчезла. А я заметил. Это очень интересный артефакт, и у меня есть… кое-какие планы… относительно этой статуи. Так куда ты ее спрятала?

– А мне-то на что эта статуя? – спросила я, удивленно хлопая глазами.

Фагенбуш в два шага пересек комнату и наклонился надо мной. Его брови сдвинулись и превратились в одну большую густую черную щетку над глазами. От запаха капусты, к которому примешивался идущий уже не от Фагенбуша, а от статуи запашок серы, у меня заслезились глаза.

– Отдай мне эту статую.

Таким разъяренным я его еще никогда не видела, чтобы не дрогнуть, мне пришлось собрать в кулак всю свою волю. Во всяком случае, я не попятилась назад, хотя мои коленки стучали одна об другую от страха. Изо всех сил стараясь не смотреть на лежащий на столе свиток папируса, я пристально взглянула Фагенбушу в глаза и ответила сквозь стиснутые зубы:

– Если вы не расслышали, повторяю еще раз: я не знаю, где она.

Фагенбуш глубоко вдохнул и сказал, шевеля своим длинным носом:

– Я знаю, что ты лжешь. Мне нужна эта статуя. Я хочу, чтобы она была возвращена на место до заката. Тебе понятно? У меня есть планы, связанные с ней, и они не допускают, чтобы в них вмешивалась мерзкая несговорчивая маленькая девчонка. – Он окинул меня пристальным взглядом и улыбнулся. От этой улыбки у меня холодок побежал по спине. – Но если ты будешь упрямиться, эти планы могут измениться, – многозначительно добавил он, а затем сорвался с места и заметался по комнате, бормоча себе под нос: – Эта девчонка просто сумасшедшая.