Зная, что Гектор Рейганох смотрит на нее с любопытством, Кристина продолжила:

– Мы можем обсудить это позже, если ты захочешь, Изобел. А сейчас скажи Тэму, что тебе положить с блюда.

Вздохнув, Изобел умолкла.

Метнув на нее строгий взгляд, Маклауд произнес:

– Мы не желаем больше слышать ни тебя, ни остальных. Однако дитя задало хороший вопрос, – добавил он, испытующе глядя на Гектора. – Только послушайте, какая гроза. В такую мерзкую погоду выезжать из дома – чистое безумие, и я уверен, у вас была веская причина подвергать себя такому риску.

– Да, – ответил Гектор, и Изобел обиженно посмотрела на старшую сестру.

Кристина сделала вид, что ничего не заметила. Если Изобел еще не поняла, что их отец пользуется правом старшего устанавливать свои правила, то очень скоро она это поймет.

Встретившись взглядом с Гектором, девушка уловила в его глазах любопытство, но не рассердилась. Странное тепло разлилось по ее телу, и ей вдруг захотелось улыбнуться мужчине. Кристина уговаривала себя, что это обыкновенная признательность за то, что он смог сохранить спокойствие во время допроса отца, но в глубине сердца знала, что он ей нравится, как бы она ни хотела обратного. Кристина также отметила, что, хотя его взгляд пару раз скользил по Мариоте, Гектор не позволял себе задерживать его надолго. Сестра хмурилась: она тоже это заметила и в отличие от Кристины не желала отдавать должное хорошим манерам воина.

Маклауд все еще пристально следил за ним – очевидно, ожидая рассказа. Вместо этого Гектор отвернулся и взял с блюда тушеной баранины.

– Ну, так и что же за причина выгнала вас из дома в такую погоду? – раздраженно напомнил о себе Маклауд.

Гектор продолжал заниматься бараниной, но Кристина увидела, как сжались его челюсти. Она поняла, что расспросы отца начинали ему надоедать. Закончив набирать еду в тарелку, он обернулся к хозяину и спокойно сказал:

– Поскольку я ехал по приказанию его светлости, вы наверняка понимаете, сэр, что мне не пристало разглашать подробности за этим столом.

– Ради Бога, дружище, вы что, забыли, я вхожу в Островной совет его светлости! Поэтому у меня есть право знать, что он задумал, если это касается Островов.

– Я не забыл о вашем положении, – ответил Гектор. – Я с радостью изложу вам дело наедине, если вам будет угодно, но не при детях.

– Ах, нуда! – воскликнул Маклауд, оглядев стол. Казалось, он только что вспомнил о присутствии дочерей.

– Но это несправедливо, – запротестовала Мариота. – Я не ребенок и хочу знать о ваших приключениях, сэр. Я умираю от любопытства. Разве вы не можете отослать младших с тетей Юфимией, отец?

Кристина промолчала, хотя ей и хотелось призвать Мариоту к порядку, как до этого Изобел. Она знала, что выговаривать ей бессмысленно: она все равно не прислушается. Однако, увидев, что Изобел открыла рот и тоже собирается возражать, она метнула на юную леди такой угрожающий взгляд, что слова застыли у девочки на губах.

– Даже кривой увидел бы, что вы уже не ребенок, миледи, – улыбнулся Гектор.

– Вы говорите это, чтобы успокоить меня, – игриво сказала Мариота, опустив удивительно длинные темные ресницы.

– Но я действительно согласен с вами, – ответил Рейганох.

Мариота встряхнула головой.

– Вы сказали, что хотите жениться на мне, но, разумеется, вы не рассчитываете, что я выйду за простого посыльного, даже если он выполняет поручения правителя Островов.

– Мариота! – не удержавшись, воскликнула Кристина. – Дорогая, прошу тебя, не говори так с гостем.

Маклауд обгладывал баранью кость, по-видимому, не обращая внимания на невежливость Мариоты. Гектор, казалось, тоже не был задет. Он только сказал:

– То есть вы полагаете, что я рядовой посланник его светлости?

Мариота пожала плечами:

– Конечно, ваше положение и должность – не моя забота. Ваш клан, как ни прискорбно, малоизвестен – по крайней мере я не слышала о нем – и поэтому вряд ли достоин породниться с нами.

– Ради Бога, миледи, я полагаю, что, имея восемь дочерей – даже таких красивых, как все вы, – и желая их пристроить, ваш отец не до такой степени разборчив.

– Разборчив не он, а я, сэр, – заявила она. – После свадьбы Кристины у меня будут десятки предложений от лучших шотландских семейств, можете не сомневаться.

– Это верно, – самодовольно подтвердил Маклауд. – Эта девочка будет выбирать из лучших кланов Северного нагорья и Островов, и ей нет нужды выходить за первого сына Гиллиана, который посватался к ней. Она предпочтет человека из семьи со славной историей, а не из такой, где помнят пару-тройку поколений.

– При всем моем уважении, сэр, история клана Гиллианов не уступает вашему в древности, – заметил Гектор.

– Этого не может быть, – сказал Маклауд. – Маклауды существовали от начала времен. Не станете же вы утверждать, что род Маклейнов появился еще до потопа?

– До потопа? – удивился Гектор.

– Ну да, вы же не знаете Библию так хорошо, как я, хотя Маклейны и считаются образованным кланом. Так я вам скажу за нас обоих. Я говорю о Великом потопе, во время которого под водой оказался весь мир, кроме мудреца Ноя, его семьи и животных, – изрек Маклауд.

– А, этот потоп! Но я полагаю, что Маклейны жили и до потопа, и после него.

– Так-так… Что-то я не слышал, чтобы Ной брал в ковчег Маклейнов.

– Ковчег? – поднял бровь Гектор. – Клянусь честью, нам не было нужды в ковчеге. Разве вам приходилось слышать о Маклейне, у которого бы не было собственной доброй лодки?

В зале наступила напряженная тишина, но тут Маклауд расхохотался, а Гектор присоединился к нему.

– Говоря по правде, сэр, – сказал он чуть погодя, – вам хорошо известны как история моего рода, так и мое нынешнее положение на Островах. И вы согласитесь, что союз наших семейств послужил бы их процветанию.

– Вы и правда многого добились, – признал Маклауд. – Или по крайней мере ваш хитроумный брат добился многого, а вы с его помощью получили множество земель.

– А это правда, что вашего брата прозвали Лахлан Хитроумный? – спросила Изобел.

– Правда, девочка, – ответил Гектор с улыбкой. – Он – верховный лорд-адмирал Островов.

– Я слышала о нем, – продолжала та. – А это правда, что он похитил…

– Довольно, Изобел, – резко прервал ее Маклауд. – Еще слово, и тебе не поздоровится.

Скорчив рожицу, девочка вынуждена была замолчать. Теперь гнев Маклауда обратился на гостя.

– Вот до чего мы докатились – даже малые дети все знают о деяниях сильных мира сего. Однако ваш брат, да и вы тоже должны стыдиться многого из того, чему вы обязаны своим положением.

– Мой брат осмелился бы возразить вам, сэр. Он полагает, что во имя добрых целей иногда допустимы отступления от закона.