При повороте улицы, где дорога понизилась, им пришлось идти друг за другом по проложенным вдоль забора мосткам, чтобы не месить ногами грязь. На лице Игоря мелькнула улыбка от мысли, что появись вдруг у него возможность написать и переправить в родной мир историю своих приключений, наверняка нашёлся бы какой-нибудь злобный критикан, который не поленился бы состряпать к ней рецензию, что, дескать, стремена — не прогрессорство.

Таких умников Великий Шутник — или кто там в его роли? — самих бы лучше всех собрал и отправил сюда вместо Егорова. И пусть они здесь уже через неделю изготавливают себе по снайперской винтовке Драгунова с боекомплектом или строят дирижабли, а Игорь вместо них остался бы в родном мире, наловил рыбки и вернулся к деду. Но, случилось то, что случилось.

— Мы протиснемся, Лойм? — спросил у бывшего десятника Кольт.

Перед воротами в эти утренние часы творилось настоящее столпотворение. Вчера тут Игорь такого многолюдства не замечал. Основную массу людей в этой толпе составляли бедно одетые крестьяне, которые на своих телегах, влекомых жалкого вида клячами, везли в город различные продукты. Много здесь находилось и горожан, вроде тех, кого изображали Игорь с соратником и братом. Рабы старались казаться незаметными, изображая привидения. И только дети искренне радовались дорожной суматохе и лезли всюду, куда не нужно.

Причиной же начавшейся давки явилась богато украшенная, но примитивная карета, похожая на ту, что попаданец со своей напарницей встретили на пути от замка Машвер. Эту статусную повозку, выезжавшую из Пелона, сопровождала кавалькада всадников, махавших перед собой плетьми, не особо разбираясь, кому достанутся удары — крестьянам, рабам или свободным горожанам, старикам, женщинам или даже детям. Уроды какие-то, подумал Егоров.

— Держись за мой пояс, — скомандовал мальчишке Кессер и отошёл к самому краю дороги, чуть ли не ступая в сточную канаву вдоль неё, — Переждём немного.

Игорь прикрыл брата сзади, встав за его спиной и положив левую руку на худенькое плечо мальчишки.

Когда карета проезжала мимо, попаданец увидел в её окошке бледное остроносенькое лицо надменной девушки со светлыми кудрявыми — или завитыми, в этом Егоров не разбирался — длинными волосами.

— Мышь белая, — прокомментировал он.

Некоторая злость на незнакомку, ставшей причиной его задержки перед городскими воротами, заставила его высказаться чуть громче, чем бы следовало.

— Наглый чужеземец! — возмутился стоявший почти вплотную к Игорю важный дородный мужчина — таких в родном мире Игоря обычно изображали на рекламных буклетах пива, — Это графиня Фемила, дражайшая подруга нашей восхитительной герцогини!

"Пивной имидж", как уже окрестил мужика Егоров, был не один. С ним рядом стояло ещё трое, все явно из его компании. Они тоже с возмущением посмотрели на злоязыкого иноземца.

Землянин конечно допустил ошибку, нелицеприятно выразившись в адрес высокой особы. Только, для представителя информационно продвинутой цивилизации не составляло трудности выкрутиться из опасной ситуации. А то, что последствия его выходки, обратись возмущённые горожане к страже, могли быть для попаданца весьма печальными, так это к гадалке не ходи.

— Даже если бы я и не знал, кому принадлежит герб на карете, — а Игорь и в самом деле не ведал, — Всё равно был бы восхищён. Графиня необычайно красива! Не то, что вон та крестьянка, мышь белая. Э-э, уважаемые, а вы на кого подумали? — Егоров в задумчивости свёл брови и посмотрел на горожан, — Неужели…, - он обернулся к соратнику, — Ты представляешь, Лойм, эти граждане посчитали белой мышью прекрасную графиню Фемилу!

Последнюю фразу попаданец почти выкрикнул и со злорадством наблюдал, как пивной имидж с дружками ледоколом поспешил ввинтиться в толпу.

— Следи за собой, Игорь, — негромко сказал Кессер, — В следующий раз можно и не выкрутиться.

— Был не прав, — буркнул попаданец.

Он уже и сам отругал себя последними словами. Пусть и реже, но на него иногда продолжала накатывать отстранённость от происходящего. Случалось это, как правило, в моменты новых острых впечатлений от мира Орваны. Вот, как сейчас — средневековый город, словно с картинки учебника истории, толпы необычных людей, высокомерная аристократка, отношение её эскорта к окружающим, как к какому-то быдлу — всё это в его сознании укладывалось, как будто бы фильм, а не реальность. Отсюда и совершенно ненужная фраза, вылетевшая при посторонних.

В город их троица вошла примерно через пятнадцать-двадцать минут толкотни и очереди. Точнее Игорь сказать сейчас не мог, потому что свои часы он на всякий случай оставил в особняке.

Платить какую-либо мзду за проход через ворота не пришлось — деньги стража брала только с повозок. Спрашивать Егорова или его спутников никто ни о чём не стал, только один из караульных равнодушно посмотрел на них и отвернулся к подъезжавшей паре всадников-дворян.

— Встречаемся здесь же? — спросил Лойм, когда они оказались на небольшом пятачке в полусотне шагов от ворот, пробравшись через скопление желающих выбраться из города.

— Не нужно, — Игорь почти прижался спиной к большой повозке с сеном, чтобы пропустить бегущих трусцой от ворот четверых стражников, — Дома встретимся. Интересно, тут каждое утро такой бедлам? А, Лойм?

— Откуда мне знать? — пожал тот плечами, — Ладно, пошли мы. Постараюсь найти всё, что в твоём списке.

— Да уж, постарайся. Инструмент кузнечный сам себе выберешь, ты в этом лучше меня соображаешь.

Разумеется, список необходимых для прогрессорства материалов писал не Игорь — он ещё только осваивал местную азбуку — а Тания под его диктовку. Иск-магиня весьма ловко орудовала грифелем, настолько, что Лойм почти ничего не смог разобрать. Пришлось ей по новой записывать не связанными, а отдельными буквами. Бывший десятник оказался ещё тем грамотеем. Но, как понял попаданец, на фоне большинства местных обитателей Кессер мог прослыть учёным.

План города со слов Айсы Игорь представлял очень смутно. Чтобы облегчить себе задачу, он на небольшом клочке бумаги перед завтраком, выпытывая разъяснения у рабыни, нарисовал примерную схему главных улиц и площадей Пелона. Руководствуясь этим примитивным рисунком, Игорь и двинулся к Дворцовой площади, от которой на запад в сторону моря отходила улица Ростовщиков, где и надо было искать контору Шеродской гильдии менял.

Спецназовец в лесу и спецназовец в городе — это большая разница, и будь слежка организована хотя бы чуть-чуть профессионально, Егоров бы вряд ли её заметил — Игорь с самим собой старался быть честным и завышенной самооценкой не страдал. Но пара крепких парней, следовавших за ним в отдалении, скрываться не умели совсем, и попаданец вычислил их уже после второго поворота улицы, ведущей от городских ворот.

— Откуда ж вы взялись по мою душу? — озадачился бывший спецназовец.

Рефлексировать, обнаружив за собой слежку, Егоров не стал и продолжил свой путь как ни в чём не бывало, делая вид, что не замечает топающих в полусотне шагов амбалов, вооружённых дубинками — явно, чья-то личная охрана.