— Не знаю, о чем ты, старик, — Каввель опустил оружие, показывая свои мирные намерения. — Я тут оказался случайно, э-э-э… кораблекрушение потерпел. А ты, я так понимаю, живешь на этом островочке, да? Как тебя зовут?

Мужчина казался изумленным.

— У меня много имен. Эльфы зовут Мизерикордом, гномы Гудшнодом, дворфы Трокэром. В некоторых местах меня знали под именем Джованни, в других знают как Айвана или Жуана, хотя при рождении нарекли Хуаном де Деса. И я еще не настолько стар, чтобы заслужить подобное слово. Хотелось пожить немного в тишине и покое, да вот ты явился. Между прочим, у меня дарственная владыки Мираса на этот клочок суши, так что даже не думай меня отсюда выгнать. Ты сам-то оттуда или из других краев? По речи слышно, что ты воспитывался в благородной семье, юный сенчо[1]. Как же твое имя?

— Юный, — снова фыркнул Каввель. — Если по возрасту, то так и есть. Только еще с год назад ты бы у меня только за намек на это уже висел бы на рее. Хотя я и разговаривать с тобой тогда не стал бы. Насколько мне известно, тауросу, кроме Мираса, живут еще на Такариме, Юменосиме и Сатайрандо. По-твоему, откуда я могу быть?

Человек задумался. Густые седые брови тяжело нависли над глазами, а кожа над носом собралась гармошкой.

— Те острова далеко и там изъясняются иначе, чем ты. Остается Мирас, но я недавно видел портреты всех капитанов и помощников в тронном зале, и тебя среди них не было. Кто же ты? — Хуан недоверчиво посмотрел на собеседника.

— Каввель Исс-Брестон, — представился минотавр.

— Чур меня! — человек со шрамом на долю секунды поменялся в лице, но быстро взял себя в руки и даже смог с легким сарказмом в голосе произнести. — Значит, меня почтил сам гроза морей. Какая честь. Слухи про проклятие, стало быть, оказались лживыми.

— Да чтоб у меня печень, как у трески стала, если слухи врут! — заявил наследник Брестона. — Еще как проклят. Кажется. Который сейчас месяц?

— Банме, Кадзи в этом году уже дул.

В этот раз вздрогнул Каввель.

— Больше года прошло, — помрачнел он. — Но почему тогда я все еще в своем теле?

— Не знаю, — пожал плечами де Деса, — Обязательно с этим разберемся, но позже. Сейчас предлагаю уйти туда, где мошка не так вгрызается в тело. У меня тут домик неподалеку и мне надо кое-что рассказать, раз уж ты здесь.

Каввель вдруг обнаружил, что назойливые насекомые в этом месте и правда норовят съесть кого-нибудь заживо. Хуан подобрал свой клинок и молча пошел по тропинке, даже не думая прикрывать спину и всем своим видом демонстрируя доверие.

* * *

Тропа забирала вверх под небольшим углом, и вскоре мрак джунглей отступил, чтобы явить взору небольшое поле с хорошо подросшей зеленью и хижиной, стоящей на вершине холма.

— Мое скромное жилище, — человек отвел в сторону широкие пальмовые листья, служившие дверью, и жестом пригласил гостя внутрь.

Пожалуй, даже такой эпитет выглядел комплиментом хижине из тростника, в которой жил этот странный мечник. Каввель вошел внутрь, для чего пришлось сильно пригнуться. Незатейливая обстановка только подчеркивала умеренность хозяина. Утоптанный земляной пол, пара тростниковых циновок в углу, деревянный письменный стол, деревянные табурет и стул и окованный железом большой сундук составляли все убранство. Минотавр почесал жесткие черные волосы между рогов и уселся на табурет. Мебель жалобно скрипнула, но выдержала вес гиганта.

— Уже можно делиться своей историей, — искоса глядя на человека, изрек Каввель.

Тот остался стоять.

— Ты очень необычный тауросу, тем более для своего статуса, — осторожно сказал хозяин жилища. — Разговариваешь со мной как с равным, и прежде, чем что-то поведать, я хочу знать почему. Проклятие повлияло?

Минотавр улыбнулся, довольно прищурившись.

— Знаешь, человек, до недавних пор я презирал все остальные расы и в особенности людей с эльфами. Однако многое с тех пор произошло. Я даже готов признаться в дружбе с некоторыми твоими собратьями. Не думай, что я тебе доверяю, но, если ты не потеряешь право на мое уважение, я и дальше готов не менять своего отношения.

— Что ж, такой ответ меня устраивает, — задумчиво произнес де Деса, усаживаясь на циновку и подбирая полы своего одеяния. Ноги от скрестил, а меч положил возле себя. — Тогда у меня есть второй вопрос. Ты давно бывал в родных краях?

— Больше года не был, — честно признался пират.

В хижину влетел крупный белый попугай с хохолком на голове и, шумно хлопая крыльями, уселся на плечо человека. Хуан ласково почесал птицу под клювом. Попугай еще немного посидел, оценивающе глядя на минотавра, а затем вылетел вон, чирикнув напоследок на всеобщем: «Еретик!». На недоуменный взгляд тауросу инквизитор только усмехнулся.

— Приручил здесь. Очень умная пичужка оказалась, — улыбнулся человек и продолжил рассказ. — За время твоего отсутствия, Палач, случилось несколько неприятных событий в нашем море и на его берегах. Когда ты исчез, появился самый настоящий культ твоих почитателей. Свидетели Аспикса — так они себя назвали.

Каввель присвистнул.

— Да-да, — продолжил де Деса. — Сперва никто не придавал этому значения. Мало ли ересей ходит по свету. Но когда культ разросся, а среди его членов появились не только минотавры и гномы, но и люди в больших количествах и даже эльфы, всем стало не по себе. Они назвали тебя Аспиксом, обожествили, начали приносить тебе кровавые жертвы и ждали твоего пришествия. Потом еретики накопили сил и захватили несколько островов, объявив себя независимым государством.

— Как я понимаю, папаша не стал все это терпеть, — хмыкнул тауросу.

— Именно, — улыбнулся человек. — Вот только стереть их в порошок сразу не получилось. На их стороне оказалось слишком много твоих собратьев, да и люди сообща с гномами смогли добиться удивительных результатов. Они собрали целый флот, который вполне мог тягаться с флотом Мираса. Когда их все-таки разгромили, остатки культа разбрелись по всему побережью. Стало еще хуже. Еретические общины начали разрастаться в разных местах совершенно самостоятельно. Турон устраивал на них гонения, брал штурмом их укрепления, объявлял награду за головы жрецов, но все без толку. И тогда они пригласили меня.

— Тебя? — смерил его взглядом Каввель.

Человек выглядел крепким воякой, но не более того.

— Должность великого инквизитора достается не просто так, — пояснил Хуан. — Что ты знаешь о рыцарях храма?

Минотавр почесал затылок, припоминая.

— Ну, вы постоянно путаетесь под копытами.

Инквизиция работает с рыцарями Храма Творения. Можно назвать их семьей, где брат сильный, а сестра жестокая. Проклятые фанатики вечно