Я ни о каких стабилизаторах в жизни не слышала. Права была мама, когда говорила, что в академии все буквально соткано из магии.

Затем требовалось сдать два письменных экзамена вместе с другими поступающими. Соперников у меня оказалось совсем немного – не более десятка. Все, кто твердо хотел попасть в академию, сделали это еще летом. Остались только те, кто пролетел раньше и теперь решил использовать второй шанс, да такие поздно спохватившиеся ребята, как я.

Последний экзамен сдавали вчера. Уже вечером мне позвонили домой, поздравили с поступлением и пригласили заселяться в женское общежитие. Я не просто прошла по конкурсу, а получила в совокупности один из высших баллов среди соперников.

Обнявшись от счастья с родителями, я торопливо собрала вещи и утром села на автобус, который, переваливаясь на всех выбоинах, полтора часа вез меня за город, до академии.

И вот – я здесь. У шестого корпуса – симпатичного трехэтажного домика все в том же имперском стиле, где жили студентки. В пальцах приятно перекатываются два ключика – от входной двери и комнаты.

Номер на втором ключе заставил меня вздохнуть. Девятый, хотя я его не просила – просто взяла тот, что дали. Наверное, соседствовать с двумя странными девушками Леттой и Джен было моей судьбой.

Я не спешила входить, тянула момент, наслаждаясь им. Возле зеленого домика стояла тишина, только ветер пересчитывал листья деревьев. Академия находилась на краю леса, а шестой корпус – на краю академии, в ее уголке. Густая тень от деревьев начиналась за забором всего в нескольких метрах от здания, там, где порядок подстриженных газонов и клумб резко сменялся хаосом буйно растущих трав.

Такой контраст между жильем здесь и родительской квартирой кружил голову. Мы жили рядом с промышленной зоной, возле железной дороги. Каждый рассвет приходил в дом под руку с перестуком колес и гудением труб, а иногда они не давали спать и ночью. Днем было невозможно открыть окна – в них тотчас вместе с дымом, оставляющим на языке привкус пепла, летела пыль. Она забивалась во все щели, и потом ее было не вымести никакими способами. А рабочие, бесконечные рабочие в заляпанных робах, с тусклыми лицами, рядами возвращающиеся утром и вечером домой… Если бы меня попросили описать наш район двумя словами, ими стали бы «усталость» и «грязь».

А тут – тишина, свежесть, благодать. Я словно попала в рай. Даже забыла ненадолго, какая горькая причина толкнула меня на подачу документов, только вдыхала пахнущий осенними цветами воздух и думала, как мне повезло.

- Так ты правда поступила, малявка? – раздался за спиной насмешливый голос.

Я резко развернулась.

Ну конечно, это был Март. Снова в рубашке, только теперь вместо закатанных рукавов расстегнутый ворот. Руки в карманах брюк, в светлых глазах пляшут огоньки озорства. А на губах – невероятно наглая ухмылка.

Картина с названием «Эльза Амберлин в раю» поблекла и осыпалась шелухой. На небесах не бывает бесенят, которых так и хочется чем-нибудь стукнуть!

- Тебе кто-нибудь из взрослых объяснял, что если хочешь познакомиться с девушкой, то не надо ее выбешивать с первых же слов? – поинтересовалась я.

- Знакомиться? – он хмыкнул. – Извини, меня не интересуют дети.

- Мне восемнадцать, иначе бы комендант не дала мне вот этот ключ. А по поводу твоего возраста я бы посомневалась. Размалевывать таблички с названием академии – поступок, достойный первоклассника. И то не очень умного.

Парень пожал плечами.

- Это был не я. Слишком мелко и скучно. Краска счищается заклинанием за пару секунд, какое в этом веселье? Но если тебе интересно, я знаю, кто это был, и пытался объяснить, что затея идиотская.

- Вот, ты уже оправдываешься передо мной, – многозначительным тоном сказала я. – Уверен, что следил за мной совсем не для того, чтобы познакомиться?

- А тебе этого так хочется? – вкрадчиво поинтересовался он.

- Ну уж нет, спасибо! – фыркнула я и отвернулась к двери, вставляя ключ в замок.

Чего этот дурак смеется за спиной? Неужели правда решил, что я на него запала? Вот это самомнение тогда у него!

Мне вообще никогда не нравились такие, как он. То есть внешне Март был как раз в моем вкусе – высокий, светлоглазый, слегка развязный. Но эта его наглость, уверенность, что всё вокруг делается только ради него, выводила из себя. Я предпочитала более скромных и серьезных парней, которые не пытаются никого поддеть, обзываясь малявками и детьми.

Альт, например, не стал бы пререкаться. Он вообще не посмотрел бы в сторону Марта. Было в моем женихе чувство собственного достоинства, некий аристократизм, позволявший ему выглядеть старше и умнее, чем большинство одногодок.

«В бывшем женихе», – мысленно поправилась я. Теперь придется все время себе напоминать об этом. Как и о том, что он пусть и не живет здесь, но учится в этой же академии, и мы в любой момент можем столкнуться в коридоре.

Эх, Альт… Из-за нашей бедности большую часть подготовки к свадьбе брали на себя Гервины, поэтому с отменой праздника пришлось разбираться в основном им. Тем не менее перепало неприятных моментов и мне. Все эти дни кроме подготовки к экзаменам и мотания за город, в академию, я обзванивала приглашенных на свадьбу гостей и объясняла, что она не состоится. Сколько разных слов – сочувственных, иногда неуместных, часто ранящих – пришлось выслушать за это время!

«А почему он тебя бросил?» «Что же ты теперь будешь делать, ведь это ужасно!» «Как ты могла потерять такую выгодную партию?» Это были еще не самые бесцеремонные вопросы среди заданных мне. Все они роились внутри, не давая покоя. Ответов на них у меня не было.

Мама с папой все-таки навестили Гервинов поинтересоваться, что они за люди такие, что так запросто разорвали помолвку, но я с ними не поехала. Отговорилась тем, что слишком занята поступлением. На самом деле мне просто не хотелось видеть Альта. Если бы он даже не взглянул на меня, я бы, наверное, в тот же миг покончила с собой.

А теперь еще и этот балбес меня донимал.

Ключ никак не хотел вставляться в скважину. Вспоминая об Альте, я не сразу поняла, что сую туда не тот ключ.

На выгравированную цифру девять на бирке упала слеза. Шмыгнув, я торопливо стерла мокроту с глаз, появлявшуюся почти каждый раз при мыслях о бывшем женихе.

- Эй, ты чего, – раздался сзади озадаченный голос. – Обиделась, что ли?

Я торопливо поменяла ключ, но повернуть его и открыть дверь не успела.

Март взлетел по ступенькам. Плеча коснулась его ладонь – неожиданно нежное движение для рослого и крепкого на вид парня двадцати лет. Он развернул меня к себе, и перед моим лицом очутились встревоженные серо-голубые, с крапинками, глаза.

Я отшатнулась, чуть не споткнувшись о собственный чемоданчик с вещами. Мы даже с Альтом редко оказывались так близко друг к другу, и то лишь когда оставались наедине в особняке его родителей – таком большом, что в нем можно потеряться. А тут…