Деревня Пейпия, возле которой произошла трагедия, находилась на северо-западной оконечности длинного, вытянутого с севера на юг Копанского озера. Дорога привела к нему снизу, с юга, так что пришлось объезжать, тоже немало времени потратили. По пути остановились на пару минут — Никлас и Катрин закапали себе «Хамелеон» — глазные капли, убирающие на время неестественно серо-стальной цвет радужки, свойственный ведьмакам и ведьмам.

Въехав в деревню — безлюдную, в которой коттеджи за высокими заборами казалось соревновались в дороговизне вида, свернули направо и покатили по занесенному снегом проселку вдоль берега замерзшего озера. Проселок вел к базе отдыха, до которой судя по указателям было пара километров, но проехали совсем немного — трагедия произошла недалеко от деревни.

Дело уже постепенно шло к вечерним сумеркам, снег и низкие облака яркости света уходящего дня не способствовали, но желтые линии скотча, огораживающие место гибели гражданки Е-Зоны, заметили издалека. При появлении едущих бампер в бампер двух буханок зажглась люстра фар на стоящем на обочине микроавтобусе на высоких колесах.

«Горностай» — узнал Никлас модель машины нижегородского автозавода. Стандартный транспорт для полицейских ведомств, так же как УАЗы для Пограничной стражи. Из «Горностая» уже появился жандарм, встречая прибывших. На улицу навстречу ему вышли только Никлас, Катрин и Горчаков — все остальные ратники вторую буханку не покидали, команды не было.

— Коллежский секретарь Сергей Владимирович Разумовский, становый пристав Ямбургской полицейской стражи, — представился жандарм, оказавшийся далеко не простым сотрудником, а аж главой полицейского отдела по всей окрестной территории. Похоже, Сергей Сергеевич убедительный приказ спускал, раз сам становой пристав здесь с утра группу ожидает.

— Андрей Борисович Горчаков, Транспортный надзор, — пожал Горчаков протянутую руку. Бергеров он представлять не стал, а сами они держались поодаль. Капли уже начали действовать, радужка глаз поменяла цвет, вернув прежний, до изменений после инициации — у Никласа карий, у Катрин светло-голубой. Но лишний раз все равно они внимание не привлекали.

— Рассказывайте, Сергей Борисович, — прошел вперед Горчаков, подлезая под намотанными полосами желтого с черным скотча, огораживающим место трагедии.

Становой пристав Разумовский, после того как Горчаков представился инспектором из Транспортного надзора, на несколько мгновений посмотрел на него с недоумением, но переспрашивать не стал. Более того, жандарм похоже вдруг понял, что Горчаков еще более непрост, чем ожидалось. Поэтому рассказывать Разумовский начал обстоятельно и подробно.

— Гражданка Люси Шнайдер, внештатный корреспондент газеты «BILD», прибыла из Нарвы четыре дня назад, сразу после новогодних каникул. Сняла домик на близлежащей базе отдыха на пять дней, — махнул становой пристав дальше по дороге в сторону берега озера. — Четыре провела практически не выходя из номера, лишь один раз ее видели в бане. Вчера вечером собрала вещи, за день до планового отъезда сдала ключ от домика. Больше из всех опрошенных ее никто не видел.

— Нашли ее только утром?

— Да. Машина стояла не на дороге. Выглядит так, как будто не справилась с управлением.

«Или кто-то хочет, чтобы это так выглядело», — совсем негромко произнесла Катрин обращаясь к Никласу, обозревая белую поляну, в другом конце которой был заметен превратившийся в контурный сугроб небольшой внедорожник. Ни следов вокруг не видно, ничего — и поляну, и машину покрывал приличный слой нападавшего за ночь и утро снега.

— Машину, как и нашу красную шапочку, обнаружил водитель доставки, который вез на базу свежий хлеб…

— Красная шапочка? — удивился Горчаков.

— Да, неподалеку от тела нашли разодранный головной убор красного цвета.

— Ясно. Дальше?

— После обнаружения тела подняли тревогу по Ямбургскому и окрестным уездам, после чего все усилия были прошены на поиски блуждающей пара хищных собак.

— Так собаки или волкособы?

— Неясно пока.

— Блуждающая п-пара?

— Да. Появились как призраки из ниоткуда, туда же и исчезли. У нас четыре борта сейчас в воздухе сетку нарезают, даже ни намека на следы.

— Жертва до сих п-пор там, п-под снегом?

— Да. Поступило указание на месте гибели ничего не трогать, — пожал плечами становой пристав.

— Вы его, конечно же, нарушили, — практически без вопросительной интонации произнес Горчаков.

— Очень аккуратно, — внимательно посмотрел на него Разумовский после недолгой паузы. Явно раздумывая перед этим, что именно можно рассказывать пришлому инспектору, а что нет.

— Что сделали?

— Эксперт напылил машину и…

— Напылил? — быстро переспросил Горчаков.

После этого вопроса взгляд Разумовского заметно изменился. Он определенно понял, что инспектор из Транспортного надзора к криминальному следствию отношения никогда не имел, и не имеет. Но высказывать ничего вслух не стал, объяснил:

— Снял отпечатки пальцев, в машине и с чемодана. Все принадлежат жертве, чужих не обнаружено. Также, когда утром я прибыл сюда, дал указание очистить выпавший снег, его тогда совсем немного было, и отфотографировал место гибели.

— П-посмотреть можно?

— Да, конечно, — кивнул Разумовский и достал свой планшет.

На улице темнело все быстрее, так что экран планшета в руках станового пристава высветился довольно ярко. Словно портал во времени — в более яркий период этого дня, потому что место на фотографиях было то же. Разумовский принялся листать фотографии одну за другой, демонстрируя картины произошедшего. Отдельно показал и красную шапку, которая больше напоминала изодранную тряпку.

— Стойте-стойте, — остановил Никлас станового пристава, который вознамерился было листать дальше. — Где это лежит?

— Ну… вот здесь, — примерно прикинул Разумовский.

Никлас аккуратно прошел вперед, ногой сдвинул сугроб в указанном месте, присел и дальше почистил руками. Поднял мокрую тяжелую тряпку, расправил.

— Это не шапка. Пока его не разорвали на много кусков, это был шаперон, причем женский — капюшон с длинной пелериной, почти плащ. За рулем в нем определенно неудобно, а значит наша жертва его надела перед выходом и куталась, закрывая лицо и шею от холода. Определенно кого-то ждала. Как вы говорите у нее фамилия?

— Шнайдер.

Никлас только головой покачал, удивившись тому, как ему пригодились самые неожиданные знания, полученные еще в подростковом возрасте.

— Вещи ее можно посмотреть?

Прошли в сторону полицейского микроавтобуса, открыли боковую дверь. Чем застали врасплох двух сотрудников из группы станового пристава, которые судя по виду только-только наполнили небольшие серебряные чарки.

— С утра здесь сидим, бензина в баке уже совсем мало, греемся редко, — оправдываясь перед Горчаковым за своих людей произнес Разумовский. Тот даже внимание не обратил, просто показал на