От кучки учеников тут же отделилась высокая крепкая фигура.

Хакон, сын охотника Ульвара. Черные, как смола, волосы. Гибкое телосложение. Мягкие звериные движения. Группка девчонок во главе с Мией проводила парня восхищенными взглядами.

Говорят, когда он родился, Рандом расщедрился на четырнадцать скрижалей. Точно как когда-то Ивару, моему старшему брату… Которого, увы, я никогда не видел.

Благодаря щедрому дару Великой Системы, Хакон развивался намного быстрее своих сверстников. Неделю назад он ушел с отцом и старшим братом на охоту вторым уровнем. А вернулся пятым. Пацаны из моего бывшего класса боготворили его за силу и ловкость.

— Мастер Друм, может, дадите мне инструмент получше?! — с вызовом в голосе выкрикнул Хакон.

Грудь колесом, руки в боки. Позер…

Друм весело крякнул.

— А почему бы и нет?

И протянул здоровенную «взрослую» кирку.

— Ого! — восхищенно воскликнул крепыш Томас. Тоже сын шахтера, как и я. — Пятый уровень! Как и у моего отца! Наверное, тяжеленная, зараза!

Если Хакон и смутился, никто этого не заметил. На красивом лице все та же самоуверенная улыбка.

Подойдя почти вплотную к наставнику, сын охотника протянул правую руку к инструменту. Друм легко, будто перышко, протянул тяжелый инструмент.

— Лучше двумя руками, — сказал он улыбаясь.

Несмотря на самоуверенный вид, Хакон внял предупреждению, чем заслужил одобрительный кивок преподавателя.

Все это время мы молча затаив дыхание следили за действиями Хакона. Вот он хватается обеими руками за рукоять. Кивает наставнику. Тот отпускает инструмент. Вижу, как вздулись вены на лбу у сына охотника. Как задрожали руки от перенапряжения, но рукоять все же не выпустили.

Тяжелый замах, и стальной зуб врезается в породу. Не так легко, как у Друма, но это не важно…

Хакон наваливается всем телом на древко и с огромным усилием, под восхищенные возгласы одноклассников, откалывает довольно большой кусок камня.

— Молодец! — рыкнул мастер и хлопнул парня по плечу.

На лице Хакона застыла довольная улыбка. Глаза забегали по невидимым нам системным оповещениям.

— Что дали?

— Что?

— Что там?

Наперебой посыпались вопросы.

Хакон требовательно поднял руку.

— Тихо! — крикнул Скегги, лучший друг Хакона. — Читай, братан!

Хакон сосредоточился на только ему видимом тексте и неспешно начал декламировать. Это только я заметил, что он слишком уж медленно читает? Видимо, в «разуме» у него даже меньше, чем у меня.

— Внимание, вы добыли два килограмма руды! Поздравляем! Вы получаете…

Хакон многозначительно обвел нас всех хитрым взглядом и продолжил:

— Глиняная скрижаль силы!

Все радостно взревели.

— Глиняная скрижаль ловкости!

— Да-а-а! — кричали все хором.

— Глиняная скрижаль выносливости! Глиняная скрижаль профессии «Рудокоп»! Глиняная скрижаль грузоподъемности! Эссенция опыта — пять штук!

Пока Хакон оглашал список своего лута, я невольно представлял себя на месте сына охотника. Каково это быть сильным и ловким? Добиваться всего, чего пожелаешь? Ловить на себе восхищенные взгляды самых красивых девчонок?

Не сразу понял, что Хакон уже давно перестал хвастаться трофеями и все сейчас смотрели на меня. Я недоуменно обвел всех взглядом.

— Видели его рожу?! — крикнул Снорри, шестерка Хакона, указывая грязным пальцем на меня. — У дефективного даже слюна потекла на лут Хакона!

Громкое веселое ржание прогремело на всю пещеру. На меня показывали пальцами. Корчили рожи, видимо, по их мнению, я выглядел именно так.

Не в силах больше терпеть, развернулся и рванул на выход. Вернее — это мне так показалось. Правильней будет — медленно побрел, как черепаха. Да и то, черепаха пошустрее будет. Мой «эпический» побег вызвал новый взрыв хохота. Сопливый Снорри и жирный Томас даже улюлюкали.

Не помню, как добрался домой. Помню только, что прорыдал всю ночь. От обиды и унижения хотелось провалиться сквозь землю. Но больше всего ненавидел самого себя за позорное отступление.

Именно в тот день, уже под утро, перед тем как забыться в беспокойном сне, дал себе обещание — никогда больше не показывать спину врагу…

Настоящее время.

— Эрик Бергман?

Худой, словно дряхлое дерево, старик подслеповато пялился в мятый листок бумаги. Маленькая плешивая голова, узкие костлявые плечи, излишняя сутулость. Всего девятый уровень. Интересно, чем он занимался всю свою жизнь? Или такой же обделенный, как и я? Хотя нет. Таких больше нет. Так, по крайней мере, говорила Далия.

— Да, это я.

Старик наконец оторвался от листка и пристально всмотрелся в надпись над моей головой.

— Что за…

Выцветшие слезящиеся глаза деда округлились. Он даже моргнул несколько раз.

— Говорила мне моя старуха не пить ту бормотуху, — зло проскрипел он. — Теперь вот нули мерещатся.

Проходящий мимо грузчик громко расхохотался.

— Что, Рипей? Допился на старости лет?

— Чего ржешь, охламон? Теперь на лекаря раскошеливаться придется.

— А вот будешь знать, как всякую гадость в рот тянуть! — продолжал хохотать грузчик.

Рипей зло сплюнул и снова, хмурясь, стал всматриваться в показатели моего уровня.

Я решил сжалиться над стариком.

— Господин Рипей, не волнуйтесь. Вы не ошиблись. Я действительно «нулевой».

Думал, успокою беднягу. Какое там! Дед еще больше испугался.

— Это как же? О, Великая Система! — запричитал он, хватаясь за голову. — Что же я господину Бардану скажу?! Он ведь за дефективного с меня три шкуры спустит!

— А ты здесь при чем, дурак старый? — решил вмешаться босс грузчиков. — Бардан дал запрос в банк. Выкупил кабальные грамоты. А то, что он не смотрел, кого выкупает, — это уже его проблемы. Не твои, старик.

— И то верно! — радостно всплеснул руками дед. — Мое ведь дело маленькое — доставить то, что указано в списке!

— Ну вот, — улыбнулся Дрегер. — А ты уже хоронить себя собрался.

— Спасибо тебе, мил человек, успокоил. — Рипей быстро поклонился боссу грузчиков и повернулся ко мне. — А ты, малец, полезай на телегу. Нам еще других кабальных забирать.

До места мы добрались только к вечеру. На удивление, путешествие перенес нормально. Зарывшись с головой в душистое сено, проспал всю дорогу. Открывал глаза, только когда Рипей останавливался чтобы забрать новых кабальных. Трудно спать под душераздирающий бабий и детский вой. Когда семья провожает попавшего в кабалу — зрелище не для слабонервных.

Я никогда не сталкивался с этим явлением, но Рипей доходчиво разъяснил мне, что к чему. Благо стариком он оказался разговорчивым.