пока вокруг все люди нормальные. Выродки, которые за нами гнались в лесу? Возможно. Получается, они враги Системы, а это друзья — Митька и Поликарп. Ну, или просто статисты. Пока Система молчит, значит обстановка спокойная, можно передохнуть и освоиться.

В таком приподнятом настроении уже смелее, с улыбкой на лице, я подошел к полкам, выбрал одну из книг Стругацких в потертом переплете, бережно развернул и двинулся к кухне: пить захотелось.

Пролистывая пожелтевшие, мягкие страницы я, не глядя, взял с полки кружку, поставил рядом с крынкой на столе. Так же, не отрываясь от текста — нравился мне этот момент, когда дон Румата выругался по-русски, — налил воды и только потом остановился. Опустил левую руку с книгой, посмотрел на стол. Протянутая было к кружке правая рука задрожала. Я понял, что производил эти действия автоматически, не думая. У меня сработала мышечная память. Но как? Ведь я же не Никанор, то есть, Никифор — да какая разница! Я — не он! Но как тогда объяснить только что случившееся? Ассимиляция? Два разума в одном теле совмещаются?

Книжка выскользнула из руки и с шуршащим стуком упала на пол. Я сел на табурет.

И тут в дверь постучали.

Я вздрогнул, сказал не своим голосом:

— Открыто!

Входную дверь с кухни из-за печки мне не было видно. Но только скрипнули петли, как прозвучал извиняющийся голос Митьки.

— Это я, Никифор Иваныч! Э, то есть Ник!

— Заходи, Митька, я один. И я немножко в шоке.

Митька зашуршал обувью, тихо прошел на кухню, скрипя половицами.

— А вы не разуваетесь, э, Ник? — спросил он, кивая на мои ноги.

Я и не заметил, что сижу в этих местных мокасинах. Да куда там об этом думать!

— Не хорошо это, в обувках-то, — укоризненно добавил он.

— Да что ты, в самом деле, — ответил я с какой-то горечью в голосе, но, тем не менее, сразу скинул обувь, отпихнув ее к печке. — Разве это важно, а?

Митька вежливо промолчал.

— Тут такие дела творятся, а ты про обувь!

Митька поднял с пола книгу, аккуратно закрыл, положил на стол, налил мне в кружку воды из деревянного графина.

— Вы попейте водички, она целебная, — сказал он, двигая ко мне по столу кружку.

— Ага, чтобы я вообще козленочком стал! — вырвалось у меня.

Митька криво усмехнулся.

— Да что вы! Как можно! Да чтобы я…

— Да ладно, я пошутил.

Я осушил кружку за секунду. Просто выплеснул в себя жидкость.

И какой же вкусной, густой, живительной она оказалась! Я даже на миг забыл обо всем — такая вода, просто вода, разливаясь по телу, наполняла силой, энергией, получше каких-то там энергетиков! Никакого кофе не надо — стакан чистой воды — и ты готов горы свернуть! Даже мозги будто прополоскало, мысли стали яснее, взгляд и слух острее.

Я взял графин, заглянул внутрь, понюхал. Вода как вода.

— Это что, живая вода какая-то? — спросил я.

Митька пожал плечами.

— Обычная вода, колодезная. С тобой точно все хорошо, Ник?

— Хорошо, — ответил я, наслаждаясь необычными ощущениями. — Теперь даже лучше!

Митька помолчал минуту, критически меня оглядывая.

— Может, все-таки к Кондрату сходим? — выдал он. — Не нравиться мне твое состояние. Вообще ничего не помнишь?

Перспектива встречаться с Кондратом меня не радовала. С колдунами у меня как-то не очень, не доверяю я им. А в этом еще неизведанном месте тем более. Чувствую, что этот Кондрат не какой-то шарлатан, а настоящий колдун.

— Нет, Митька, — ответил я как можно увереннее. — Мы к Кондрату не пойдем. Я без него все вспомню, уверен. Это у меня временная амнезия, я же знаю! — я постучал себя указательным пальцем по виску, кивнул на полки с книгами. — Ну, и ты мне поможешь, подскажешь на первых порах. Договорились?

Я протянул ему руку для пожатия.

Митька сомневался, посмотрел на полки забитые разными умными книгами, справочниками, пособиями. Прямо видно, как у него мозги в черепной коробке шевелились.

Я добавил.

— Давай так: трое суток без колдуна попробуем, а если уж совсем никак, то тогда пойдем. Ну?

— Хорошо, — наконец согласился Митька. Мы пожали руки, скрепляя договор.

Про себя я облегченно выдохнул. Надеюсь, трое суток мне хватит, чтобы разобраться в этой ситуации. Понять, как выполнить поскорее свою миссию и вернуться обратно.

И многие вопросы я рассчитывал получить здесь, в этом лесу, у этих туземцев. Кстати, одним из которых, являлся Митька — приятный такой, вежливый, неглупый паренек. Надо только узнавать то, что мне надо, как можно аккуратнее, тоньше. Ведь они-то думают, что я Никифор! Самый первый вопрос в списке — активировать какой-то кристалл. Где его взять?

Но начать я решил издалека, незаметно.

— Слушай, Митька, жрать чего-то охота! — сказал я, хлопнув по коленям ладонями и вставая. — И вообще, что это за лес такой странный вокруг? В какой это части света такие деревья вымахали? Так есть чего пожрать?

Митька ничуть не заподозрил моего тонко выстроенного хитрого диалога. Сказал, ткнув на печку пальцем.

— Так вон же у тебя картошка в чугунке стоит на плите. И с мясом, наверное, если ты вчера не съел. Ты же при мне вчера варил!

Он замолк, перевел на меня вопросительно-подозрительный взгляд, сдвинул брови.

— Или ты не помнишь?

Я отмахнулся, хохотнул неумело:

— Да помню я! Чего ты, шуток не понимаешь! Конечно, варил! Вчера!

Я пошел к печке, чтобы еще и уйти от пристального Митькиного взгляда, поднял крышку, глянул внутрь. Из чугунка на меня смотрели три репы и одна квадратная темно-серая штука. Пригляделся: квадратная — это шмат мяса. Я взял его рукой, понюхал — похоже свинина — откусил. Сочная, хоть и холодная, мякоть таяла во рту, жир потек по губе, я быстро подхватил его языком.

— Вкуфно, зафаза! — прошамкал я полным ртом. — А фетьку я фе фублю!

— Какую редьку? — удивился Митька, подошел, заглянул в котелок. — Ха, Никифор Иваныч, опять шутить изволит! Картошку редькой называет!

Я остановил жевание, строго посмотрел на Митьку.

— Мы же договорились, что между собой — Ник!

— Ой, да, Никиф… Ник! — пробормотал Митька, покраснев. — Просто шутка такая, я и…

— Да какая шутка-то! Что это за картошка такая?

— Да обычная картошка, чего Вы! Редька-то — во! — Митька изобразил руками примерно арбуз.

Я перестал жевать на секунду, потом взял себя в руки, заулыбался как можно шире.

— Так конечно! — хлопнул Митьку по плечу. — А удалась шутка-то? А?

Митька скромно улыбнулся, махнул рукой.

— Да ну Вас… тебя, Ник! Шутки у тебя… Раньше так не шутил!

— Да? — спросил я серьезно. —