кивнул Марцелл, не желая менять тему разговора: слишком важна была она для него. — И мой отец — твой дед, и деды моих дедов, все поклонялись олимпийским, а после — римским богам! Да и как может быть иначе?

«Может! Может, отец! Ты только приди и посмотри… приди и виждь!» — мысленно возразил Крисп, но вслух спросил:

— А как называют воинов, которым доверяют носить орла?

— Так и называют — орлоносцы! И я, твой отец, сколько себя помню, с самого детства, приношу жертву им и гению императора.

— А как называется тот, кто носит перед войском его изображение?

— Иммагинарий! — машинально ответил Марцелл и вспылил: — Неужели тебе даже не интересно слушать об этом? Что ты улыбаешься?

— Да так…

— Нет, как отец, я желаю знать, о чем думает мой сын!

Крисп якобы покорно, но на самом деле, чтобы утаить хитринку во взгляде, наклонил голову и, как школьник учителю, ответил:

— Я просто вспоминаю, как наш раб при переезде в новый дом отбил полголовы у родового Юпитера, и думаю, как же он, «бог», мог допустить такое бесчестие?

Горячась, Марцелл стал говорить о своих богах, ссылаясь на авторитеты всех времен и народов, начиная с Гомера и кончая нынешним императором, однако вскоре потерял нить мысли и махнул рукой:

— Фу ты, совсем запутал меня! О чем мы с тобой говорили?

— Об орлоносцах! — с готовностью подсказал Крисп.

— Нет, раньше!

— Об этом, как его… имма-гинарии!

— Еще раньше!

— О… вчерашнем дне!

— Вот-вот! — обрадовался отец. — Я и говорю, что без уважения к богам, ты совсем отбился от рук! Где ты был, к примеру, вчера, что ни я, ни Скавр не могли сразу найти тебя?

Как назло, хотя уже окончательно рассвело, на всей дороге, насколько хватало сил у взгляда, не было ни всадников, ни легионеров, ни даже захудалой повозки…

Крисп мог теперь только солгать в ответ. Но он вдруг вспомнил слова Нектария и не захотел усыновляться сатане. Он покорно склонил голову и прошептал:

— Сначала я был в нашем старом доме, когда вы разговаривали в нем со Скавром…

— Как! — ошеломленно уставился на него Марцелл. — И ты… слышал все?!

— Да, отец…

— А потом?

— Потом… побежал к отцу Нектарию.

— Что-о-о?! И ты…

— Да, я предупредил наших об эдикте Деция… И даже предложил выкрасть его или хотя бы узнать дату!

— И ты не боишься признаться мне в этом?!

— Но ведь ты сам учил меня говорить правду!

— Д-да… — выдавил из себя Марцелл, хотя весь его вид говорил, нет — кричал: «Но не всегда же, и не в такой степени!»

«До чего же они разные — мой отец и отец Нектарий, даже когда речь идет об одном и том же!» — поразился Крисп.

Марцелл вздрогнул, потянулся к дорожной сумке, но Крисп остановил его:

— Не беспокойся, там все на месте! Отец Нектарий запретил мне делать это…

Марцелл словно бы колебался: поверить сыну или же убедиться в сохранности императорских эдиктов, среди которых было немало других, в том числе особо секретных… Он долго молчал, и Крисп не торопил его. Он понимал, как трудно сейчас отцу.

После того, как все было рассказано, он почувствовал вдруг такую легкость, что, казалось, птицей мог взмыть над повозкой. Но вслед за этим, словно испугавшись, как бы он и впрямь не сделал этого, события минувшего дня всей тяжестью навалились на его ресницы. И когда отец, очнувшись, тихо спросил:

— Но почему?!

Ответа не последовало — Крисп уже спал…

2. Марцелл вдруг осекся на полуслове и замер…

Крисп спал так долго и крепко, что даже не слышал, как они прибыли в порт. Проснулся он оттого, что повозка стояла. Рядом не было ни отца, ни спавшего всю дорогу толстого курьера. Выглянув из-под полога, он увидел не холмы с деревьями, а море и паруса кораблей.

— А где отец? — крикнул он проходившему мимо кучеру.

— Господа курьеры у начальника порта! — откликнулся тот и подмигнул: — Пошли узнать кому на каком судне плыть!

Крисп торопливо выбрался из повозки, с любопытством огляделся вокруг и стал смотреть на корабли, пытаясь угадать, на котором из них поплывут они.

— Хорошо бы во-он на том! — мечтал он, любуясь самым большим и красивым, с деревянным кентавром на носу. — Или вот! — уже нравился ему другой, военный. — Нет — на этом!!

На его плечо неожиданно легла тяжелая ладонь. Крисп испуганно вздрогнул, но, оглянувшись, увидел отца.

— Проснулся? — приветливо, словно и не было ночного разговора, улыбнулся тот: — Идем!

Вместе с двумя курьерами и важным господином, как понял Крисп — начальником порта, в сопровождении охранников, они направились к причалу.

Путь их пролегал через выложенную каменными плитами площадь. Несмотря на огромные размеры, переполненная суетящимися людьми, заставленная тележками, бочками, тюками, да еще и превращенная в рынок, она была похожа на растревоженный муравейник. Только и слышалось:

— Дешево вожу грузы!

— Колбасы! Горячие колбасы!

— Подайте потерпевшему кораблекрушение!..

— Держите вора!

— Антоний! Кто видел Антония из Селевкии?..

Начальник порта явно чувствовал себя в этой давке, как рыба в воде, уверенно держась выбранного направления. Курьеры едва поспевали за ним. Марцелл с Криспом замыкали шествие, и им было труднее всех. Если бы не локти отца, защищавшие его от толчков, Криспу пришлось бы совсем туго. Помятый, оглушенный, он уже не чаял выбраться с площади.

Наконец они дошли до причала, куда пропускали не всех. Здесь каменные плиты круто обрывались, и между ними и стоявшими на якорях кораблями, плескалась вода.

— Этот наш? — нетерпеливо спросил Крисп, когда они остановились у «Кентавра». Но не успел отец ответить, как к трапу направился курьер, ехавший всю дорогу верхом.

— Тогда тот? — указал Крисп на стоявший за небольшим судном «Тень молнии» могучий военный корабль.

Каково же было его разочарование, когда отец стал прощаться с начальником порта именно у этой «Тени молнии!»

— Не гляди, что он с виду меньше других! — посоветовал отец, когда они поднимались по ускользавшим из-под ног ступенькам трапа. — Это один из самых быстроходных кораблей римского флота! Правда, капитан у него на редкость жадный и мстительный человек, но если с ним не связываться, то наше плавание может стать прекрасным морским путешествием!

— Ага-а!.. — пропуская мимо ушей это замечение, с завистью покосился на возвышавшегося рядом «Громовержца» Крисп. — Другим курьерам — военные дали!

— И что хорошего? — усмехнулся отец. — Поплывут простыми чиновниками при строгих легатах. А мы — хозяевами!

Действительно, капитан корабля поприветствовал отца римским салютом, как боевого командира, и отдал ему рапорт.

Мальчишки всегда мальчишки, а море есть