Заглянул встревоженный моим поведением салдорец, но я не обратила на него внимание, как и на то, как он захлопнул за собой дверь. И только потом пришла в себя, и поняла, что так и не спросила, собираются ли меня кормить.

Оказалось, не собираются. И воды у них горячей нет. Не думала, если честно, что это может быть проблемой — я избалована жизнью в Истике, но не до такой степени. Но к вечеру, когда я почувствовала неприятное першение в горле, мне подумалось, что я возможно совершенно зря так самозабвенно плескалась в ледяной воде, радуясь избавлению от жары. Ночью начался озноб, так что меня не спасало даже два одеяла, и поднялась температурой. Простыть посередине жаркой пустыни — я королева неудачниц. К утру я чувствовала себя совершенно разбитой и очень голодной.

Ближе к полудню снова появился Орани.

— Что в этот раз? — хрипло спросила.

— Добрый день, айри, — солнечно улыбнулся мне сигил. — Необходимо продолжить исследования.

— Я больна, — демонстративно шмыгнула носом, подпуская в голос жалостные нотки. — Данные могут быть искажены. Лучше меня покормить и дать организму восстановится.

— Напротив, — радостно воскликнул маг, — все идет так как надо!

Этот день был еще хуже вчерашнего. Ненавижу скальпели, ласково скользящие по белой коже, оставляющие за собой красные дорожки крови. Ненавижу магические артефакты, влияющие на сознание, заставляющие взахлеб рассказывать то, о чём не хочется говорить даже с самыми близкими людьми. Ненавижу эту комнату со столом, покрытом белой простыней в пятнах крови, моей крови. Ненавижу Асета Орани. Потому что уж лучше ненавидеть, чем боятся.

Как и в прошлый раз, в моей башне меня опять ждал роскошный 'подарок' — долгожданный ужин. Вот только то, чем в этот раз опоил меня маг, оказало на мой организм странное действие. При виде еды я почувствовала позывы тошноты. Вас никогда не рвало на абсолютно голодный желудок?

Салдорец, помогший мне подняться в башню, наблюдал за мной. Боится, что я случайно захлебнусь? Не дождется. От унижения и злости трясло, так что сон я ждала как избавления.

Третье утро я встречала без особой радости. В этот раз за мной пришел не Орани, а молчаливый салдорец. Я пыталась его разговорить, пытаясь побороть собственную нервозность и выведать у него полезную информацию, но без особого успеха. Разговаривать со мной он не стал, впрочем позволил мне в этот раз нормально одеться в легкое летнее платье на салдорский манер. Хороший признак. Не будут же меня наряжать, чтобы тут же запачкать кровью все что можно.

Еще одним хорошим признаком было то, что в этот раз меня повели не в подвал, а вывели где-то в районе первого этажа. Хм, может, меня прогуляться выводят? Мы шли по широкому коридору, я с любопытством оглядывалась. Орани любит роскошь, хотя и склонен к чрезмерной вычурности — все эти ковры, яркие цветы, драгоценные картины и вазы…. Вкус мага меня удивил — хотя кто знает, может прожив многие сотни лет, начинаешь ценить материальные блага. Мы остановились около легкой декоративной двери, и салдорец, чуть подтолкнув меня, пропустил вперед. Я оказалась в небольшой купальне, вот только бассейн, выложенный бирюзово-синей плиткой, был пуст. Очень непрактично — бассейн посредине пустыни. Наверное, здесь рядом есть подземный источник, из которого маг тянет воду.

Давно хотел это попробовать, вот только раньше условия не подходили, — я вздрогнула, услышав голос сигила. Он стоял рядом с ширмой для переодевания, а у его ног лежал моток веревки. Меня посетили дурные предчувствия, и я почти инстинктивно пыталась спрятаться за салдорцем, но тут же была пойман и представлена пред очи Орани.

— Зачем тебе веревки? — с подозрением спросила я мага.

Тот зловеще расхохотался. Излишне театрально пожалуй, но вот слова его были по-настоящему пугающи:

— Чтобы связать тебя, конечно.

Я тяжело вздохнула и сделала очередную бесполезную попытку добраться до дверей, в надежде отсрочить свою судьбу.

Веревки на моих лодыжках и запястьях Орани завязывал очень умело, даже узел кокетливо бантиком повязал. Эстет.

— Тари, помоги леди спуститься в бассейн.

— Не надо в бассейн, — испуганно произнесла я, но меня конечно же никто не стал слушать.

Орани спустился в след за мной. Заботливо поправил веревки, проверяя, не пережимают ли они излишне конечности, прикрепил к ноге тяжелую гирю. Последнее особенно пугало.

— Скажи мне, что ты не будешь заполнять этот бассейн водой. — В моем голосе был предательский страх.

— Не беспокойся, я не оставлю тебя беззащитной, твоя способность к боевой трансформации будет возвращена.

Он поколдовал над антимагическими браслетами, и я почувствовала, как способность к изменению вернулась ко мне. Но, к сожалению, не магия, а от трансформации сейчас пользы было не очень много. Слишком уж я была измотана.

— Не верь слухам, что боевые маги не тонут, — зло сказала я Орани. — Очень даже тонут, особенно связанные. И под водой мы тоже не дышим — это враки. Послушай, если ты хочешь меня убить, то это можно сделать гораздо более легким способом, а не через утопление в бассейне посредине салдорской пустыни.

Сигил не слушая меня, вылез из бассейна, оставляя меня на дне беспомощно ожидать смерти. Вскоре начала пребывать вода. Я перевернулась с живота на бок, с огромным трудом пытаясь встать на колени. Отползла от шлюзов, с ужасом наблюдая за пребывающей водой. Бассейн был небольшой, но довольно глубокий глубокий. С такой скоростью вода покроет меня с головой минут за десять, и то если я смогу удержатся на ногах.

Тело среагировало на стресс, непроизвольно пытаясь измениться. Брат, помнится, в таком состоянии и цепи мог рвать, но так он у нас вообще аномальный. Моих сил не хватило даже на веревки, которые предусмотрительный сигил выбрал особо прочного плетения. Бросив попытку разорвать веревки, я попыталась выскользнуть из них, извиваясь подобно угрю. Несколько раз упала, изрядно хлебнула воды, но так и не высвободилась от пут. А потом я просто пыталась не утонуть.

Боевые маги действительно могут находится под водой дольше обычного человека или мага, если он конечно не маг воды (у стихийников свои отношения со своими стихиями) за счет контроля над дыханием. Но дольше — это десять, пятнадцать минут, пока организм справляется с недостатком кислорода, впадая в подобие анабиоза. Далее непроизвольный спазм лёгких или остановка сердца, а в результате неминуемая смерть. Меня хватило на семь минут. Затем я не выдержала и глотнула воды. Она хлынула в легкие, и я, до этого неподвижно лежавшая на дне, непроизвольно попыталась всплыть, дергаясь и извиваясь.

Я очнулась, отчаянно выкашливая воду. Никто