После 1-го курса Саблин со своей ротой проходит корабельную практику вначале на легком крейсере «Жданов», а потом на минном заградителе «Урал» Балтийского флота. Год спустя второкурсники артиллерийского факультета снова убывают на практику на корабли Балтийского флота. Вначале курсантов размещают на эсминце «Неустрашимый», а потом переводят на трофейный немецкий крейсер «Адмирал Макаров». Именно в это время, в августе 1958 года, там же на Балтийском флоте произошло ЧП, обстоятельства которого стали достоянием гласности только спустя три десятилетия. Командир эсминца «Сокрушительный» капитан 3-го ранга Артамонов, прибывший из Балтийска в Гдыню в Отряд особого назначения, где на нескольких готовившихся к передаче индонезийским ВМС кораблях проходили подготовку иностранные команды, ушел на корабельном катере в Швецию. Там Артамонов попросил политического убежища, сразу же начав самое тесное сотрудничество с ЦРУ. Знал или не знал курсант Саблин о бегстве командира эсминца? Я склоняюсь к тому, что знал. Шила в мешке не утаишь, и, несмотря на все официальные запреты, в кулуарах об Артамонове все равно говорили. Думаю, что вряд ли тогда Саблин воспринял информацию о побеге Артамонова, как руководство к будущему действию, но определенная зарубка в памяти у него несомненно осталась. Придет время, и он еще вспомнит об Артамонове.

В 1959 году очередная корабельная практика курсантов училища Фрунзе проходит уже в Севастополе на крейсерах «Михаил Кутузов» и «Фрунзе».

При всей надуманной революционности ранней автобиографии Саблина было в ней одно слабое место — отсутствие связи будущего коммунара с народными массами. Любопытные мальчики из бедных семей на пароходе «Лермонтов» здесь не в счет. Ну не было в жизни Саблина никакого общения с рабочими и крестьянами! При этом автор мемуаров прекрасно понимал, что для настоящего революционера такое общение просто необходимо, а то скажут, что он, как декабрист, был страшно далек от народа, и никто всерьез его не воспримет. Что же в такой ситуации делать? Выход один — искать представителей народа, писать о своем восхищении их трудом и смекалкой, о своем понимании их дум и чаяний, о том, как прекрасны их порывы и мечты. Но где их искать? Единственными представителями народа, которых Саблин мог увидеть за время своей учебы в военно-морском училище, были матросы на кораблях, где курсанты проходили практику. А потому именно этим народным представителям Саблин посвятил следующие строки: «Встречи с матросами на практике давали о себе знать. Меня поражала в них щедрость души, размах какой-то в мыслях, свобода от предрассудков и условностей. Я завидовал им и пытался так же как они ставить вопросы и решать их, но получается как-то слишком все просто и неубедительно. Появилось твердое убеждение, что все беды у нас из-за различия в уровне обучения, особенно между сельской и городской молодежью. На 4-м курсе начал думать над этим вопросом, даже создавал типа такой программы своей резкого повышения культурного уровня. Для этого изучал историю Древнего мира, Средних веков. Внимательно отношусь к курсу истории КПСС, пишу, наконец, письмо в газету “Комсомольскую правду” Аджубею, тогда он был редактором, но ответа не получено».

Отметим, что автобиография и писалась, а потом и записывалась на магнитофонную ленту прежде всего для того, чтобы ее прокрутили перед командой саблинского корабля, т.е. перед матросами, а потому Саблин просто не мог не пропеть дифирамбов в их честь. При этом упоминание «свободы от предрассудков и условностей» можно понимать по-разному. Зачастую сегодня так описывают поведение сексуально развращенных людей и представителей сексменынинств. Что имел под этими понятиями Саблин, мы не знаем.

Ну и, конечно же, очередное письмо с очередными поучениями в высшие инстанции — на этот раз зятю Хрущева. Как и раньше, Саблин считает себя уже специалистом в решении глобальных вопросов. Если годом ранее он учил комсомольцев страны, как воспитывать курсантов, а главу СССР, как тому выступать перед аудиторией, то на этот раз Саблин осчастливил мир (ни много ни мало!) собственной программой «культурной революции». Как и раньше, в тог раз высшие инстанции отмолчались, упорно не желая портить жизнь молодому специалисту по истории древнего мира и средних веков.

Но и в жизни нашего героя все же после стольких лет безрадостной постылой жизнь произошло наконец-то хоть что-то хорошее (и слава богу!): «В это же время встретил замечательную девушку Нину, которой я сначала клянусь, что никогда не женюсь, но в 1960 году делаю ей предложение, т.к. понимаю, что мы, как говорится, созданы друг для друга. И это не было жизненной ошибкой. Я нашел хорошего, надежного друга, любящего, верного».

Честно говоря, я так и не понял, зачем Саблину надо было клясться девушке, что он на ней никогда не женится, ведь такие слова любой девушке весьма обидны, т.к. дают понять, что она (эта девушка) не представляет для говорящего эти слова никакого серьезного интереса? Впрочем, возможно, это некая манера Саблина общаться со слабым полом. Но в целом в данном случае за Саблина можно только порадоваться. Эх, если бы любовь, жена и семья избавили его от всех фобий и комплексов! Увы, как мы знаем, ничего подобного не произошло.

По признанию Саблина, во время учебы в училище на него многие, особенно начальники, смотрели как на чумного. Сам же он называл эти поступки «мелочной детской борьбой за справедливость». Но и здесь он был неискренен, поскольку уже тогда наметил со всей одержимостью стратегическую цель ^— заявить о себе как о политическом деятеле с большим будущим. Об этом свидетельствует в определенной мере отношение к изучению программных предметов в училище. Будущий артиллерийский офицер, согласно зачетной ведомости, имел следующие оценки: боевое использование корабельной артиллерии — «хорошо», основы радиоэлектроники и радиотехнических средств — «хорошо», основы электротехники электропитания орудий — надводных кораблей — «хорошо», высшая математика — «удовлетворительно», теоретическая механика — «удовлетворительно», строевая и спортивная подготовка — «хорошо».

Наш флотский мир достаточно тесен. Едва я начал заниматься темой «Сторожевого», как мои знакомые начали тут же рассказывать мне о тех, кто был так или иначе причастен к теме мятежного БПК. Весьма хорошо о событиях оказался осведомлен и мой хороший знакомый и старший товарищ бывший начальник Главного штаба ВМФ адмирал Валентин Егорович Селиванов, который в 197S году являлся командиром дивизии кораблей, в состав которой входил БПК «Сторожевой». Более того, как оказалось, Селиванов знал Саблина еще с курсантских времен.

Вспоминает адмирал В.Е. Селиванов: «В 1954 году я поступил в высшее военно-морское училище им. Фрунзе, которое закончил в 1958 году. В начале 4-го курса я был назначен старшиной роты 2-го курса. В той роте учились и два Валерия — курсанты Саблин и Гришанов. Что касается Саблина, то ничем выдающимся он не выделялся. Учился средне, по дисциплине тоже без особых нареканий. Знаете, обычно запоминают лучших или худших, а он был обычный среднестатистический курсант, не более того. Если бы не события 1975 года, я бы его наверняка сейчас и не вспомнил».

В 1960 году Саблин заканчивает артиллерийский факультет высшего военно-морского училища им. М.В. Фрунзе. Государственные экзамены Саблин сдал в целом неплохо: история КПСС — «отлично», боевое использование корабельной артиллерии — «отлично», приборы управления артиллерийским огнем — «хорошо», навигационная прокладка — «хорошо». Диплом Саблину подписали начальник учебного отдела ВВМУ им. Фрунзе капитан 1-го ранга Короткевич и начальник ВВМУ им. Фрунзе контр-адмирал Ва-нифатьев. 4 ноября 1960 года приказом министра обороны СССР № 566 Саблину было присвоено первое офицерское воинское звание — лейтенант.