желаниям. Джек всё-таки поочерёдно сжал спасителей в коротких объятиях. Один смутился, другая закатила глаза.

Потом за Джеком закрывались двери. Дверь кабинета. Входная в здание, где он работал и придумывал истории последние два года. Дверь автомобиля – Джек, как и обещал, оставил его на парковке, а ключи спрятал в бардачке.

Джек не оборачивался на стук. Спокойно, неторопливо он прогулялся по университетскому парку, дошёл до старого клёна – дерева для свиданий – и сел на скамейку. Удар по голове странным образом выбил из него всю нервозность, оставив лишь радостное предвкушение скорой встречи.

– Прощай, мир, где я родился, – прошептал Джек. Он закрыл глаза и вдохнул холодный осенний воздух. – Вряд ли я ещё вернусь сюда. Один – точно не вернусь.

Если только Грэйс вдруг не решит развестись и составить ему компанию. Джек хохотнул.

– Прощай, скамейка, где мы в первый раз поцеловались. – Он провёл ладонью по шершавым доскам.

Для Джека излюбленное дерево парочек стало символом расставаний. Полтора года назад он попрощался здесь с Тони, Самирой и Сэмом Маршаллом, потом долго брёл до опустевшего дома и столько же рассматривал замочную скважину, не решаясь переступить порог. В то утро, после долгих поисков и метаний, он наконец понял, что дом – это не место.

Часы над входом в университет показывали почти полночь. Джек мог бы дождаться символичной цифры – Тони бы оценил, – но не стал. Он поднялся и вытянул руку с шаром, лунный свет отразился в гладкой поверхности. Внутри тоже наступила ночь, и очертания замка на третьей горе скрылись в темноте. Сердце колотилось. Засунув вторую руку в карман, Джек открыл маленькую коробочку и взял щепотку золотой пыли. Щелчок пальцами – сверкающие частички разлетелись и затанцевали в собственном воздушном потоке, спорящем с ветром и гравитацией. Пылинки подхватили плащ Джека и будто сделали чуть легче его самого. Покружившись в волосах, они залетели в нос. Джек громко чихнул. Эх, не спугнуть бы волшебство – волшебство, а что, если…

Вес тела вернулся – да так, что Джек по щиколотки погрузился в землю, ставшую вдруг совсем мягкой. Потеряв равновесие, он опустился на одно колено, подставил руку и ощутил пальцами песок. Было темно. Ни фонарей, ни приветливо мигающих окон – лишь диск полной луны и звёзды освещали бесконечные холмы из песка. Джеку потребовалось время, чтобы сориентироваться и осознать своё удавшееся – ура! – перемещение в неизвестное – что за ерунда? – место. Кто-то за его спиной быстрее оценил ситуацию.

– Вот же блин…

В висках застучало. Раньше Джек только читал фразу «глаза от злости налились кровью» и наблюдал карикатурный эффект в мультиках, сейчас он это почувствовал. Он медленно обернулся. В десяти шагах от него стоял Кларк Ковальски и испуганно таращился. Рядом – Фред, громко и витиевато ругаясь, отряхивала своего жениха от песка.

2. Судьба и прочие неприятности

Сказка про Алису

Два года назад

Вишня в этом году расцвела рано, уже в середине апреля, и как-то особенно буйно. Белоснежные лепестки, подражая недавно растаявшему снегу, осыпали и устилали всё вокруг: широкую аллею, лавочки и четырёхскатную крышу беседки. Грэйс смахнула со столешницы несколько лепестков, занесённых сюда ветром, и посмотрела на схему из чисел и чёрточек. Быстро произведя в уме вычисления, она нашла крайний символ и восковым карандашом дополнила рисунок.

Карандаш лёг на стол, шевельнулся и покатился в её открытую ладонь.

– Ты всё считаешь дни?

На плечи легла тяжёлая накидка. Как раз вовремя – воздух ещё не успел прогреться, и рассветная морось пробирала Грэйс сквозь ткань тонкого платья.

– Я уже давно считаю месяцы, – ответила она.

Саймак обошёл круглый стол и сел напротив. Изучить сложную схему, на которой цифры выстраивались в ряды и колонки, он успел, стоя за спиной Грэйс, поэтому теперь мог смотреть прямо на неё. Только Саймак умел смотреть так, будто пытался просверлить в черепе собеседника сквозное отверстие и заглянуть в его мысли.

– Я не думала, что ты до сих пор здесь, – сказала Грэйс.

Старый замок на окраине Элмура давно отстроили и навели в нём уют: мост через ров отремонтировали, территорию вокруг облагородили, а дороги расчистили. Однако гости и сами хозяева продолжали звать его «старым». Может быть, поэтому Саймак не жаловал своего брата долгими визитами – после каждой поездки он спешил вернуться в замок на горе.

– Пожалуй, я задержусь немного.

Грэйс сжала карандаш замёрзшими пальцами и тоже внимательно посмотрела на него.

– От Тарквина не было вестей?

– Он ведь только вчера уехал. – Губы Саймака дёрнулись в непроизвольной усмешке. Он плотнее закутался в собственный плащ и принял непринуждённую позу, но продолжал буравить взглядом её переносицу.

– Я помню, – ответила Грэйс, – просто спросила. Как думаешь, он сильно обиделся?

Теперь Саймак уже не мог скрыть улыбку.

– Если уж он простил меня за попытку убийства, то тебе не о чем волноваться. Ты всего лишь отказалась плыть с ним в Цер.

– Отказалась.

– Объяснила это тем, – продолжал Саймак, развлекаясь, – что не сдались тебе эти государственные дела. Что… погоди, сейчас точно воспроизведу твои слова: «Я тебя ненавижу, из-за тебя разлучилась с людьми, которых на самом деле люблю, и осталась здесь совсем одна». Я правильно запомнил?

– Правильно, – буркнула Грэйс. – Как славно, что ты сумел подслушать нашу ссору.

– Ну не слушать же мне, как вы миритесь, – оправдался Саймак. – Хотя это у вас тоже довольно громко получается.

– Мы подыщем тебе спальню на другом этаже.

Наступил подходящий момент посмеяться, но Грэйс не могла. Ей бы догнать, поговорить, поцеловать… но уже вечером Квин сядет на корабль, и ей понадобится новый календарь, чтобы считать месяцы.

Саймак тоже посерьёзнел – роскошь, которую он редко себе позволял. Он пересел на соседний стул и спросил участливо:

– Хочешь пожить пока в замке на горе? Королева тебе привет передаёт, говорит, что скучает по вашему совместному вечернему чаепитию.

Грэйс покачала головой.

– Хочешь, я останусь пока здесь?

Грэйс кивнула.

– Тогда решено, – преувеличенно воодушевлённо сказал Саймак, – составлю тебе компанию в подсчёте дней.

– Месяцев, – мягко поправила Грэйс.

Она вздохнула. Рядом с Саймаком было приятно. Привыкнув к его ироничной манере и выпячиванию собственного превосходства, можно было легко и весело проводить вместе время. Но был у Саймака один существенный недостаток: он никогда даже пальцем не прикасался к жене своего брата. А Грэйс сейчас остро нуждалась в чьих-то крепких объятиях.

– Как тебе кажется, этот стол ровный? – спросила она.

Саймак наклонился и под углом посмотрел на столешницу.