несколько минут назад страстно сжимал в объятиях. Девушка грациозно подала ему руку для поцелуя. Он прикоснулся губами к шёлковой коже её пальчиков, не спуская с девушки внимательных серо-голубых глаз.

Красавица с улыбкой произнесла:

— Фанни Лир.

Голос её оказался необыкновенно нежным, и говорила она с милым иностранным акцентом.

— Весьма польщён, — отозвался Савин, тоже улыбаясь.

— Ты не особо заглядывайся, корнет! — недовольно проговорил князь, заметивший волнение молодого человека.

Савин послушно отвёл взгляд от прелестного лица, казавшегося до боли знакомым. Он посмотрел на курительную трубку, потом, примериваясь и немного помешкав, с видом знатока затянулся. Терпкий вкус дыма и скребущее ощущение в горле вызвали у него громкий кашель.

Великий князь, наблюдавший за своим незваным гостем, снова в голос расхохотался. Казалось, он испытывает удовольствие от вида корнета.

— Ну как, крепкий табачок, корнет? — насмешливо прищуриваясь, спросил князь.

Его забавляла неопытность молодого человека.

— Так точно, ваше высочество, — прокашлявшись, смущённо ответил Савин.

— А почему же ты всего лишь корнет? — поинтересовался Николай Константинович, окинув китель Савина пренебрежительным взглядом.

— Так отчислили меня, сразу после того спектакля, — хмуро произнёс Савин, виновато посматривая на князя.

Тот сохранял полнейшую невозмутимость. Потом вдруг откинул голову назад и рассмеялся, хлопая себя по коленям.

— Да, знатный был спектакль! — воскликнул Николай Константинович.

Он припомнил наглость юноши и был благодарен ему за возможность посмеяться в необычной обстановке.

Савин вдруг словно прозрел. Он вспомнил, где видел прелестную блондинку Фанни. Они встретились именно в день спектакля, четыре года назад. Как обворожительно она смотрела на него, загримированного под великого князя…

— Вспомнил! Вы приезжали в лицей вместе с его высочеством, — быстро произнёс Савин.

Он обрадованно посмотрел на Фанни. Но ей явно не понравилось откровение корнета.

— Нет, вам показалось, — ответила она.

Скрывая неловкость, девушка отвернулась от Савина и подошла к князю.

Николай Константинович, внимательно наблюдавший за ними, спросил:

— А теперь ты как?

— Страдаю в корнетах, ваше высочество. Вам, случайно, адъютант не нужен? — со своим обычным задором спросил Николай.

Он попытался ещё раз затянуться диковинной трубкой, но с непривычки опять закашлялся от едкого дыма, раздирающего гортань.

— Вот артист! — воскликнул Николай Константинович, со смехом оборачиваясь к своей спутнице. — Фанни, ты видала наглеца?

— В Париже таких каждый второй, — непринуждённо возразила девушка и насмешливо взглянула на корнета.

— А здесь я такой один, — бойко отозвался Николай.

Князь пристально смотрел на корнета. Он чувствовал, что молодой человек всё больше и больше нравится ему. Что-то в нём было эдакое залихватское, чего недоставало в княжеских покоях с их помпезностью и чопорностью.

— Хватит, корнет, — приказал князь со смехом и энергично махнул рукой. — Решено, будешь моим адъютантом! Мне таких весельчаков не хватает. Фанни, дорогая, налей нам шампанского!

Видимо, так распорядилась судьба. Жизнь Савина изменилась столь резко, что он и мечтать не смел. Служить у князя означало поймать жар-птицу за хвост, и этот счастливый жребий выпал корнету совершенно случайно.

6.

В резиденции великого князя было несколько шумно. С утра слуги бегали как заведённые, готовясь к возвращению его высочества. В комнатах пахло свежими пирогами и сладким соусом. В просторные окна врывался тёплый апрельский ветер, сдувая пыль с бронзовых статуй.

Вместе с ветром, быстро поднявшись по резной дубовой лестнице, в кабинет князя влетел Николай Савин. В руках он держал средней величины конверт с тёмным штемпелем. Князя в кабинете не оказалось, и адъютант продолжил его поиски. Просторная гостиная была идеально прибрана, но также пуста. В коридоре не было ни души. Видимо, слуги собрались в столовой, занимаясь сервировкой стола.

Савин подумал, что князь, наверное, почивает в спальне, и поспешил туда. Он знал, что в конверте важное донесение, которое следует доставить срочно. Дверь в покои была чуть приоткрыта, и корнет осторожно, почти беззвучно подошёл к ней. Но в последний момент адъютант замер на месте — он заметил в комнате знакомый силуэт.

Это была Фанни. Она стояла у зеркала, в одном кружевном белье, готовясь примерить новое платье. Не в силах оторвать взгляд от дивного зрелища, Савин застыл как статуя. Очаровательная девушка выглядела как божество, сошедшее с небес. Длинные стройные ноги прятались под прозрачными кружевами, не скрывавшими форм великолепного тела. Высокая грудь, сжатая узким корсетом, подчёркивала необыкновенно тонкую талию. Точёная фигурка Фанни напоминала драгоценный бокал с шампанским, который Савин когда-то получил из её белоснежных рук.

Почувствовав присутствие постороннего, Фанни оглянулась и заметила корнета, прислонившегося к створке двери. Он испуганно вздрогнул, но девушка без смущения воскликнула:

— О, Савин! Что ж вы там стоите? Разве не видите, что даме нужна помощь?

Корнет понял приглашение девушки по-своему. Войдя в спальню, он наглухо закрыл за собой дверь.

— Я просто искал его высочество, — приблизившись к Фанни, пробормотал адъютант. — У меня для него письмо. Вот.

Он показал девушке конверт, продолжая любоваться её прекрасными ногами. Фанни сделала вид, что ничего не замечает. Спокойно повернувшись к нему спиной, она подала ему концы корсетных шнурков.

— Не придумывайте, вы искали меня, — сказала она, кокетливо прищуриваясь своему отражению в зеркале.

Она соблазнительно качнула бёдрами, от чего на лбу Савина выступила испарина.

— Ну, что вы стоите, как памятник? Затяните корсет потуже, — приказала Фанни. — А то моя Параша опять куда-то убежала.

Незаметно вытерев лоб рукавом, Савин положил письмо на стол и потянул за шнурки. Но вместо того, чтобы потуже затянуть корсет, он решительно принялся расшнуровывать его. Фанни не сопротивлялась. Томно выгнув спину, она слегка коснулась корнета своими локонами. Обольстительная грудь, вырвавшись из тесного корсета, вздымалась от быстрого дыхания девушки.

В это время великий князь стремительно поднимался по лестнице, ведущей в спальню. Ему страстно хотелось обнять возлюбленную и забыться у неё на груди после долгой дороги. Внизу его встретила прислуга и заботливо предложила пообедать. Князь проворчал, что это подождёт, так как он желает сначала переодеться. В руках у него были подарки для неотразимой Фанни — шикарный букет из белых роз и коробка со шляпкой. Войдя в длинный коридор, Николай Константинович громко крикнул:

— Фанни, дорогая, ты где? Твой медвежонок соскучился!

Он торжественно открыл дверь в опочивальню, просунув вперёд букет и коробку, а затем вошёл сам.

Фанни лежала полуодетая на большой кровати под белоснежным одеялом. Потянувшись, как после долгого сна, красавица улыбнулась князю. Глаза её сладко жмурились от удовольствия. Но Николаю Константиновичу вдруг показалось, что Фанни не слишком-то ждала его и совсем не подготовилась к его приезду. Красивое голубое платье валялось на полу, белые шёлковые чулки небрежно свисали с кресла.

Впрочем, посмотрев на обнажённые плечи возлюбленной, князь забыл о своих подозрениях. Он принялся раздеваться, но его