— Владимир Петрович! Попытка связаться с вами сэра Шона Коннери закончилась неудачно. Я не тешу себя надеждой…

— Ну, вот! Приехали! — сердито воскликнул Фризе. Но его суровости хватило только на эти две короткие фразы. Не мог он смотреть на Дживса без улыбки. А поэтому вполне дружелюбно заметил:

— Вы почему со мной таким серьезным тоном заговорили? Прикалываться — так по полной. Люблю посмеяться от души. — И добавил, поиграв бровями: — А идиотских розыгрышей не терплю!

— Никаких розыгрышей, — пообещал Дживс. Фризе вспомнил, что недавно был сильно удивлен, прочитав в «Иностранке» юмористическое эссе Дживса-Лури о музыке. Но ни о музыке, ни о злоключениях своего хозяина Вустера, персонаж «из ящика», рассказывать не собирался:

— Вы явно обескуражены, господин Штирлиц, — продолжал он, проникновенно заглядывая сыщику в глаза. — Не скрою, в таких обстоятельствах и у меня могли бы возникнуть вопросы. Чтобы вы поняли суть проблемы, которую я собираюсь с вами обсудить, прочитайте Луи-Мари Венсана. В вашем иностранном журнале…

Владимир, вспомнив свое недавнее общение с Шоном Коннери, не поленился, встал с кресла и выдернул шнур из розетки. Подумал: «Так надежнее. Любовь к Дживсу-Лури еще не повод для того, чтобы поощрять этот затянувшийся розыгрыш».

Кроме того, Фризе задело, что Дживс с серьезной миной на лице обозвал его Штирлицем и ни разу не повеличал сэром. А в сериале «Дживс и Вустер» он, нужно и не нужно, сыплет: «Да, сэр, нет, сэр, отличная мысль, сэр!»

«Ну и катитесь колбаской! Потешились — и баста! Может быть, теперь оставите меня в покое? — Владимир с неприязнью разглядывал экран. — Со Штирлицем-то я сам обмишулился. Ну и что? Не Матой Хари же мне было представляться этому Шону Коннери?

Он встал с кресла и начал прогуливаться по квартире. Пересек гостиную, потом кабинет. Четыре шага потратил на то, чтобы преодолеть крошечную комнату-тамбур перед прихожей. Ее назначение Владимиру всегда было непонятно. В ней не было окон и не стояло никакой мебели. Фризе держал там два велосипеда, мужской и женский. Он перевез их на городскую квартиру, когда продал дачу на Николиной Горе. И с тех пор ни разу на велике не катался. Но ухаживал за ними очень тщательно — смазывал, вытирал пыль. Это были шведские велосипеды, на которых его бабушка и дедушка катались еще до Октябрьской революции. А потом на этих же велосипедах прогуливались по окрестностям Николиной Горы и даже пускались в дальние путешествия по Московской области его родители. И сам Владимир продолжал семейную традицию, с той только разницей, что предки всегда катались друг с другом, семейными парами, а у потомка подруги менялись очень часто и доверять им дорогие сердцу велики Фризе остерегался. Катался в одиночестве. Холостяки — люди привередливые.

Эти шведские велосипеды были одним из многих звеньев, которые помогали ему держать связь с прошлым.

Из помещения с велосипедами Фризе шагнул в просторную прихожую. Дошел до входной двери и на обратном пути остановился перед гигантским старинным трюмо.

Человек в зеркале ему очень не понравился: улыбочка независимая, а глаза растерянные. Как будто этот человек забыл, сколько будет дважды два и, пока лихорадочно вспоминает, делает вид, что держит все под контролем.

«Дурак ты, Фризе, а не сыщик! — сказал он своему зеркальному двойнику и хотел показать язык, но поостерегся. Бабушка, когда-то его предупреждала: будешь кривляться перед зеркалом, таким кривым и останешься на веки вечные.

При воспоминании о добрейшей бабушке он невольно улыбнулся во весь рот и подумал:

«А что, если взять и подарить оба телика, какому-нибудь детскому дому? Телевизоры почти новые, цифровые. Ребятишкам будут в радость».

Мысль об этом словно камень у него с души сняла.

«Вот будет смеху, когда они вместе с училками усядутся смотреть передачу “Спокойной ночи, малыши”, а с экрана Дживс скажет: “Ну как, господин Штирлиц, вы готовы обсудить мое предложение?”»

Он подмигнул своему отражению в зеркале и отправился в обратный путь. Фризе давно подсчитал, сколько шагов надо сделать, чтобы пройти по квартире от окна на кухне до входных дверей: сто двадцать. Когда на улице лил дождь или мороз подбирался к двадцати градусам, «барражирование» по квартире заменяло ему прогулки по городу. Да и в хорошую погоду помогало собраться с мыслями.

Он проходил по гостиной, когда, его окликнул приятный, хрипловатый басок:

— Володя!

На экране телевизора красовался мужчина средних лет. Невысокий, плотный. Можно даже сказать, толстяк. Он был в костюме и при галстуке, но поверх костюма был накинут белый халат. Позади, насколько хватало глаз, простирались освещенные ярким солнцем пески.

— На войне, как на войне! — строго произнес Фризе, не спуская глаз с гостя. — Это уже не шутки, господин пришелец, а настоящий террор. Несанкционированное вторжение в частные владения. Вам серьезная статья светит!

Он понимал, что зря сотрясает воздух, что тот, кто устроил этот розыгрыш, не слышит его, но удержаться не мог.

— Что я тебе посоветую, Володя? — ворчливым голосом сказал мужик, пропустив мимо ушей предупреждение. — Брось-ка ты артачиться. — Ты это… Короче, не будь дураком. И слушай меня внимательно.

Он сложил руки на груди и потер ладонями локти. Как будто стоял в нерешительности на берегу реки и раздумывал, прыгать ему в холодную воду или нет? Только откуда было взяться среди песков холодной речке?

Но едва уловимая игра света и тени на его широком лице не примерещилась же сыщику? Так бывает, когда от легкой водной ряби отражаются веселые солнечные зайчики.

— Ты чего молчишь, сыщик? Может, плохо слышишь? Я бы мог и поближе подойти, да тут речка.

«Вот! Есть все-таки речка! — с удовлетворением подумал Фризе, на секунду забыв, что его всего-навсего, разыгрывают. — Догадливый я малый! Не растерял наблюдательность!»

— А перевозчик вторую неделю пьет, — пожаловался пришелец. — Какой-то проходимец с вашей стороны ему коробку виски подарил. Коррупция, она и у нас коррупция. Взятка, если по русски выражаться.

Упоминанию пьющего перевозчика Фризе не придал значения. Господи, да кто только не пьет в нашем мире?! И короли, и президенты, и академики и плотники. Перевозчики не исключение.

— Так будешь меня слушать или нет?

«А почему бы и не послушать? — подумал Владимир. — Пусть повеселятся. От меня не убудет. Если выслушаю до конца, может быть, они отстанут?»

И тут ему, словно кто-то шепнул на ухо: «Фризе, опомнись! Какой это, к черту, розыгрыш! Ты же “вживую” разговариваешь со своими непрошеными гостями. Они адекватно реагируют на твои реплики, вразумительно отвечают. — Владимир тряхнул головой. — Бр-р-р! Какая-то абракадабра! Такого просто не может быть!

А беспроводная связь? — Сыщику показалось, что он нашел