Наверное, именно это мне было трудно забыть и простить. Никита обещал звонить, регулярно посылать мне сообщения, но чем больше времени проходило, тем я ощущала, что между нами возникает расстояние, заполненное неопределенностью, а не километрами. Каждый звонок, каждое сообщение казалось мне поверхностным, как если бы его мысли были где-то далеко, несмотря на физическое присутствие в моей жизни. Сидя в детской комнате, я перелистывала фотографии, рассматривала запакованные игрушки, и взгляд мой упал на маленькие детские вещи, которые мы приготовили в ожидании ребенка. Пустая колыбель, одежда для младенца, погремушки, которые так и не стали свидетелями радостного смеха. Среди детских вещей лежало письмо, которое я написала неродившемуся ребенку. Я читала его снова и снова, словно эти строки могли бы донести до него хоть часть моей любви и готовности быть его матерью. Я потеряла…но так и не смирилась. У многих матерей не важно есть ли у них еще дети есть вот такие ментальные могилки с маленькими крестами, где похоронены их нерожденные дети. В эти моменты я чувствовала, как боль сжирает меня словно жадное чудовище. Сквозь слёзы я смотрела на эти вещи, на этот дом, который был наполнен обещаниями, но теперь превратился в молчаливого свидетеля утраченного маленького счастья. И я думала, что, возможно, невидимая тень, что преследует нас, теперь стала еще ближе, обволакивая своими щупальцами каждую деталь нашей жизни.

Спустя несколько дней одиночества в мою жизнь вихрем ворвалась давняя подруга - Вероника, словно глоток свежего воздуха. Её зажигательная энергия и живой взгляд были как противоядие от этой отравы черной повседневности и одиночества. Вероника была стройной женщиной с длинными темными волосами. Её карие глаза сверкали искренним внутренним светом, словно она была живым источником положительной энергии. Моя подруга детства, моя поддержка, почти как сестра. Когда-то мы не представляли жизни друг без друга. Но наши пути разошлись. У каждого появилась своя семья. Ника занялась торговлей и часто ездила заграницу. А я окунулась в свою жизнь с Никитой и закрылась в своем маленьком мире. - Алискаааа, моя родная дорогая! Как ты? Я так долго тебя не видела! - воскликнула она, обнимая меня крепко прямо с порога. – Ты не поверишь в какую пробку я попала пока ехала к тебе. - Вероника, привет! Как же я рада тебя видеть, - закричала я, сжимая ее в объятиях. Мы были лучшими подругами еще со школы, соседками. Вероника старше меня на пять лет. Она разведена и ее сыну десять лет. Сейчас она наверняка оставила его со своей мамой. Моя подруга была примером того, что жизнь может быть сложной, но её можно принимать с улыбкой и смехом. Вероника занималась продажей вещей и моталась в Турцию и обратно. Она предлагала и мне ездить вместе с ней, но Никита был против. Он не хотел меня отпускать. Но часто намекал, что мне нужно устроиться на работу, ему тяжело содержать нас обоих и тянуть дом только на себе. По специальности я ничего не нашла, а беременность была трудной и мне пришлось уволиться из магазина где я работала продавцом консультантом целый день на ногах. Никита в шутку говорил "Моя маленькая иждевеночка...давай найдем тебе работу. Вчера мама подыскала отличную вакансию раскладчиком товара". Но я не могла пойти раскладчиком товара из-за постоянной угрозы срыва беременности. Никита злился, но терпел...

Она по-хозяйски сходила в туалет, вымыла руки, опустошила сумку с деликатесами.

- Ну что твой? Опять укатил?

- Да, поехал на семинар.

Она заглянула в приоткрытую детскую. А потом посмотрела на меня.

- Знаешь… я все понимаю. Нужно время. Нужно залечить раны, но ты только бередишь себе сердце этой комнатой с детскими вещами.

Я прикрыла дверь и отвела взгляд.

- Давай поговорим о чем-то другом.

- О чем? О том что ты сжираешь себя внутри этого дома? О том, что ты любишь человека, который изменял тебе?

- Вероника!

- Если ты решила все забыть и начать с чистого лица, то так и нужно сделать. Ничего не вернуть. Начни сначала…

Когда она произнесла эти слова я почему-то разрыдалась и Ника рывком привлекла меня к себе. И я навзрыд ревела у нее на плече. *** - Слушай, а давай сходим вместе в ночной клуб! Ты слишком долго тут сидишь, нужно развеяться! - предложила она, кивая в сторону двери и отпивая вино из бокала – Давно пора тебя встряхнуть. Не сидеть же нам эти выходные дома. Пока мне позвонит перекупщик и заберет вещи мы можем развлечься и отдохнуть. Я медленно кивнула. Вероника вырывала меня из лап смертельной тоски. Ее приезд стал для меня праздником.

- Почему бы и нет? Давай, может быть, это именно то, что мне сейчас нужно! Вероника подмигнула мне, словно быстро угадав мои мысли.

- Отлично! Сегодня весь мир будет у наших ног! Она подняла бокал и чокнулась с моим стаканом с апельсиновым соком.

- Ну ты и душнила, Аверская. – назвала она меня девичьей фамилией, - не пьет она. Могла бы и по бокальчику. Кто ж трезвой едет в бар.

Глава 5

Вероника была как магнит для веселья – её танцы, смех и энергия притягивали внимание всех вокруг. Мы переплетались с толпой, забывая о повседневных заботах и о моей утрате. Кажется я готова была немного расслабиться. Отдохнуть. Давно не позволяла себе ничего подобного. До того как уволилась иногда выходила в кафе или в ресторан, а потом начались проблемы с финансами. Никита зарабатывал мало, он все еще был ассистентом, а денег чтобы открыть свою клинику нам не хватало.

И я, как назло, не работала. Никита предложил как-то чтоб мы продали квартиру бабушки и переехали в однокомнатную. Но я отказалась. Для меня была слишком дорога эта квартира. В ней жили мои родители, в ней выросла моя мама. Вероника, словно персональный терапевт, ведущий меня сквозь море веселья, рассказывала свои истории и забавные случаи из своих поездок заграницу, о своих романах с турками. В какой-то момент она вдруг сказала:

- Алиса, ты знаешь, важно просто пуститься в вихрь событий, забыть прошлое и наслаждаться настоящим. Расслабиться, раскрыть руки навстречу ветру! Я бы увезла тебя с собой, познакомила с каким-то турком и он бы выьрахал из тебя всю дурь.

- Никааа! Охренеть! Я же замужем!

- Ну и что. Муж не стена. Никто б не узнал.

- Дурочка. Я так