— Я не похожа на нее…

— Вам никогда не хотелось отыскать сокровища фараонов?

— Грабить мертвых?.. Бр-ррр!

— Вы были замужем?

На ее безымянном пальце вместо обручального кольца был обычный перстень с камнем зеленого цвета. Поддельный изумруд.

— Была. Мы развелись.

— Не сошлись характерами? — усмехнулся Вернер.

— У меня есть любовник, — выпалила она. — Такой же пустой, как и бывший муж. Почему мне попадаются поддельные мужчины?

— Поддельные? — Вернер подумал о камне, и его мысль передалась Ларисе, только в иной интерпретации. «Все же у нее развивается телепатия», — отметил он.

— Ненастоящие!

— Простите, а какой мужчина, по-вашему, настоящий? Можете описать его?

Лариса надолго замолчала, нервно сплетая и расплетая пальцы. Ей было неловко перед Вернером, что она не может подобрать нужных слов. Портрет мужчины не складывался.

— Наверное, я выгляжу тупицей, но…

— Вы не знаете, какого именно мужчину хотите видеть рядом с собой?

— Я об этом не думала.

— Выходит, вы сравниваете бывшего мужа и нынешнего любовника с неким несуществующим образом?

Лариса пожала плечами.

— Обычная история, — кивнул Вернер. — Вы начинаете встречаться с мужчиной, он вам нравится, и вы счастливы. Вам кажется, что это любовь. Проходит несколько месяцев, год… и ваше счастье понемногу тает, как снег на солнце. Вы уже не так восторженны, не так захвачены своим чувством. Вам уже чего-то не хватает, вы разочарованы… раздосадованы. Ваши представления о любви не совпадают с тем, что происходит между вами и вашим избранником. Вы критикуете того, кто еще вчера был вашим кумиром!

— Эдик — не мой кумир, — возразила она. — И бывший муж тоже.

— Значит, вы вышли замуж по расчету?

— Скорее, по заблуждению.

— А зачем вам любовник, который не отвечает вашим требованиям?

Лариса опять задумалась. По ее лицу пробегала дрожь, на лбу обозначились морщины. Недовольство жизнью не красит женщину.

— Честно говоря… сама не пойму, что меня связывает с Эдиком! — призналась она. — Наверное, страх одиночества. Я боюсь остаться у разбитого корыта.

— Благодаря Эдику ваше «корыто» в порядке?

— Какое там…

— В чем же тогда дело?

— Не знаю!.. Не знаю… Он меня не удовлетворяет ни морально, ни физически.

— Но все же вы его не гоните?

— Я не могу! Похоже, у меня комплекс разведенной женщины, которая пытается что-то доказать себе… и другим. Эдик — не самый плохой вариант. Понимаете?

— Вы сказали, что он вас не удовлетворяет, — безжалостно напомнил Вернер.

— А вдруг я больше никого не найду?

Учитель сухо рассмеялся. Веселья в его смехе было меньше, чем в скрипе старого паркета.

— Когда Эдик бросит вас, ваш комплекс укрепится, а одиночество станет невыносимым. Вы боитесь утратить то, что вам, по сути, не нужно.

— Так поступают все…

— Журавль в небе, а синица в руке? Хотите рассказать мне эту старую лживую байку?

Лариса изо всех сил старалась не заплакать. Показывать свою слабость перед Вернером было неловко. Столько медитаций и визуализаций — коту под хвост! Все, что он пытался привить ей, ушло водой сквозь пальцы.

— Если синица — верх ваших мечтаний, вам здесь делать нечего, — отрезал гуру. — Идите и держите Эдика мертвой хваткой, иначе он улетит от вас. Синица выпорхнет в окно, как только вы забудете закрыть форточку. Ваш страх приведет вас к тому, чего вы боитесь!

Лариса чувствовала его правоту, но ей все равно хотелось спорить, доказывать, что нельзя разбрасываться такими мужчинами, как Эдик, когда горизонт пуст. Она не молода, у нее за плечами — распавшийся брак…

— Мне почти тридцать, — выдавила она. — Сколько у меня еще времени, чтобы устроить свою судьбу? Года два, три?

— Все время — ваше. Оно принадлежит вам. Время никогда не закончится для вас, пока вы в игре.

— Что же мне делать?

— Добиваться желаемого! Где ваш настоящий мужчина? Как он выглядит? Чем занимается? Какую одежду носит? Какой коньяк предпочитает? На какой машине ездит? Ну?! Будите свое воображение! Встряхнитесь! Перестаньте ныть и действуйте. Методика вам известна. Приемы я показал. Чего вы ждете?

За ширмой, где они разговаривали, стоял сизоватый сумрак. В медной чаше курился сандал. Вытянутые фигурки египтян хороводом теней кружили в пространстве.

— Я буду говорить банальные вещи, — продолжал Вернер. — Вам придется самой позаботиться о себе. Никто не сделает это за вас! Нарисуйте своего принца, чтобы он прискакал к вам на белом коне. Вернее, на дорогом автомобиле. Лошади вышли из моды, а принцы сменили амплуа. Их главное достоинство теперь не чистота крови и не благородство! Впрочем, вы не хуже меня разбираетесь в нынешних реалиях. Вы — дитя большого города, плоть от его плоти, частичка его ментальности. Вам и карты в руки…

Лариса молчала, потрясенная его словами. В такие моменты Вернер походил на существо из другого мира. А его кот Ра вызывал суеверную жуть. У него были глаза не животного, а какого-то чудища в кошачьей шкуре. Один шутник сравнил Ра с булгаковским Бегемотом, что вызывало у кота возмущенное шипение. Как будто он понимал человеческую речь.

— Ну-с, что вы решили? — донесся до нее вопрос Вернера. — Будете своим собственным провидением? Или собираетесь ждать чужой милости? А ведь ожидание может затянуться.

Ларису снедали сомнения. Она не высказывала их вслух, как и прочие члены группы. Все послушно выполняли указания Вернера, но никто не мог похвастаться удачным опытом. Порой у них мелькала крамольная мысль, не стали ли они жертвами обмана. Эту мысль каждый тщательно скрывал от остальных.

Однажды вечером Ренат Михеев подвозил ее домой на своей машине. И она спросила, что тот думает о Вернере.

«Скользкий тип, — ответил молодой человек. — Мутный до ужаса. У меня от него мурашки по коже бегают! А у вас?»

«Давай на «ты», — предложила Лариса. — Так проще».

«Согласен…»

«Что мы делаем в этом чертовом клубе?»

«Разгоняем тоску и спасаемся от депресняка! — непринужденно выпалил дизайнер. — Мурашки по коже лучше, чем апатия».

«Кто он на самом деле? Я имею в виду профессию Вернера».

«Я слышал, он — бывший скульптор. Ваял в египетском стиле. Говорят, его работы пользовались спросом у слишком узкого круга лиц, и мастер поменял квалификацию. Теперь он ваяет человеческие судьбы! Смело и оригинально».

«Это более легкий хлеб, — заметила Лариса. — Тем более что результат его ваяния практически невозможно проверить. В любом случае он выкрутится».